Тайна осенней звезды - Карина Тихонова Страница 75

– Майя, статья отменяется, – неожиданно сказал шеф.

И тут я проснулась окончательно.

– Что вы сказали? – переспросила я глупо.

– Я говорю, все от-ме-ня-ет-ся! – повторил шеф по складам. – Дошло?

– Нет, – ответила я. Свесила ноги с дивана и поискала тапочки. – Что происходит?

Шеф немного помолчал, потом негромко сказал:

– Сегодня утром обнаружили тело Азика.

Я в этот момент уже успела подняться на ноги. Но, услышав новость, немедленно шмякнулась назад, на постель.

– Что-о-о?..

– То, что слышала! – раздраженно ответил шеф. Помолчал и добавил тоном ниже:

– Заказ снимается. Никакой статьи не будет. Не знаю, что там происходит, и знать не хочу.

– Игорь Константинович!

– Все!

Шеф рыкнул так, что я вздрогнула и отодвинула руку с телефоном подальше от уха.

– Все! – повторил шеф чуть спокойней. – Я вашими головами рисковать не буду. Заказ снят.

Я выдохнула воздух, скопившийся в легких. В голове бушевала сумятица.

– Дуй в редакцию, – распорядился шеф. – Мне нужно с тобой поговорить.

– Игорь Константинович! – успела вклиниться я.

– Что еще?

Я проглотила комок в горле и спросила:

– Сердечный приступ?

Шеф помедлил.

– Угадала, – ответил он хмуро.

– А еще…

– Да, да! – оборвал меня шеф. – И выражение лица соответствующее! Давай в редакцию! На всех парах! Поняла?

– Еду! – выдохнула я и разъединила связь.

Минуту посидела на диване, уронив руки на колени. В голове крутилась только одна дурацкая фраза: вот тебе, бабушка, и Юрьев день!

При чем тут какой-то Юрьев день? Что за дурацкая поговорка? Юрьев день, Юрьев день… Кажется, в этот день крепостные крестьяне могли переходить от одного барина к другому. Так сказать, имели право сменить хозяина. По-моему, Юрьев день приходится на двадцать пятое октября. Или на двадцать восьмое? Не помню. Почему я вообще думаю о каком-то Юрьевом дне?! При чем тут Юрьев день?

Я стиснула руками разламывающиеся виски. Новость оказалась слишком сокрушительной для моих неокрепших мозгов. Нашли тело Азика… Сердечный приступ… Выражение лица соответствующее… Это значит, что нашего городского мафиози перед смертью перекосило от ужаса.

Господи, да что происходит в этом городе?!

Резко затрезвонил мобильник. Я вздрогнула и подняла трубку.

– Алло, – прошептала я, даже не взглянув на определитель.

– Не разбудил? – спросил Иван.

Я потерла ладонью лоб.

– Не разбудил.

– У тебя голос какой-то сонный, – объяснил собеседник. – Майка, машина стоит у парапета набережной, ключ я бросил в почтовый ящик.

– Спасибо, – прошелестела я резиновыми губами.

– Майя!

Голос Ивана стал встревоженным.

– Ты здорова?

– Здорова, – ответила я. Хотела спросить, знает ли Иван последнюю городскую сенсацию, но кто-то внутри схватил меня за горло.

– Не смей! – шепнул внутренний голос.

Я удивилась, но послушалась.

– Спасибо, – повторила я.

– Это тебе спасибо, – ответил Иван. – Я свечи поменял.

– Очень тебе обязана.

– Нет, – отказался собеседник. – Ничем ты мне не обязана. Майя!

– Что?

Он немного помолчал.

– Прости, если я вчера тебя обидел.

– Не обидел.

– Майя!

– Да! – сказала я злобно. Меньше всего мне сейчас хотелось вспоминать вчерашний день, состоявший из сплошных неприятностей и унижений.

– Когда разберешься в своих чувствах – позвони мне, – попросил Иван.

– Непременно, – сказала я нетерпеливо. Сейчас меня гораздо больше волновал другой вопрос.

– Извини, мне нужно бежать на работу.

– Что-то произошло? – небрежно поинтересовался Иван.

– С чего ты взял? – фальшиво удивилась я. – Обычный рабочий процесс!

– Желаю удачи, – откликнулся собеседник. – Пока.

– Пока.

Я сунула аппарат в сумку, сорвалась с дивана и бросилась в ванную.

Через пятнадцать минут я, стоя, допивала чашку растворимого кофе и торопливо дожевывала бутерброд с черствым хлебом.

Еще через пять минут я выходила из подъезда.

Иван не обманул, ключ от моей старушки лежал в почтовом ящике. Не сомневаюсь, что и свечи он, действительно, поменял. Но мне показалось, что его вопрос – «Что-то произошло?», – прозвучал с некоторой демонстративной небрежностью.

Я остановилась, пораженная.

В чем дело? Я начинаю подозревать Ивана? В чем? В убийстве хозяев нашего города? Не было там никакого убийства! Два сердечных приступа, никакого криминала!

– И перекошенные от ужаса физиономии, – безжалостно напомнило благоразумие. – А также выгода, которую твой друг Дердекен получает от устранения сразу двоих конкурентов!

Я начала отбиваться:

– Во-первых, он не мой друг. Пока, во всяком случае. Вовторых, никто не доказал, что смерть Терехина была насильственной. Про Азика не говорю. Его пока толком осмотреть не успели. В-третьих, совпадения с сердечными приступами, конечно, подозрительные. Но кто сказал, что смерть Терехина и Азика выгодна только Ивану? Они были деловыми людьми! Они были хозяевами многих коммерческих структур! В том числе криминальных! Что я знаю об этой стороне их жизнедеятельности? Ничего! Выходит, валить в одну кучу две смерти и деловые интересы Дердекена несколько преждевременно! Ты не находишь?

Благоразумие не нашло, что мне возразить. Я торжествующе шмыгнула носом и уселась в машину.

До места работы я добралась быстро. Припарковала «ниву» на редакционной стоянке, бегом бросилась к входным дверям.

В редакции царило нервное возбуждение. Коллеги приветствовали меня приглушенными голосами, как на похоронах. Я поискала взглядом Асю Курочкину, но не нашла.

– Асю не видел? – спросила я Димку Копылова.

– Давно не видел, – ответил Димка. – Кажется, она в отпуске.

– В отпуске? – не поверила я.

– Вроде шеф говорил…

Тут в нашу общую комнату заглянула секретарша шефа и позвала меня:

– Майя!

– Иду! – ответила я громко.

– Быстро! Игорь Константинович о тебе каждые пять минут спрашивает!