Убийственная связь - Деанна Рэйборн Страница 75

Вместе мы втроем удалили мадам Аврору из саркофага, осторожно накрыв льняным саваном. Moрнадей притащил ящик, который использовал для перевозки тела — простую коробку подходящих размеров — и мы поместили туда тело, укрыв пачками белья. Щедрое применение негашеной извести отогнало наихудший запах, и Морнадей прибил крышку на место. Он наклеил наверху ярлык с указанием ближайшего морга.

— У меня есть знакомый доктор, который подпишет свидетельство о смерти по естественным причинам за несколько фунтов, — сказал он, тяжело вздыхая. — Она будет похоронена как Джейн Доу.

— Ужасный конец для такого гламурного существа, — огорченно добавила Джей Джей.

— По крайней мере, это христианское погребение, — ощетинился Морнадей. — Мы обнаружили, что она познакомилась с Арчибондом несколько месяцев назад, и он вовлек ее в заговор де Клэрa. Арчибонд наблюдал за принцем, чтобы раскопать скандал, который можно было бы использовать против него. Когда он понял, что принц часто посещает «Club de l’Étoile», он решил завербовать мадам Аврору, обнаружив ее уязвимость.

— Что это было? — с любопытством спросила я.

— Деньги, — последовал краткий ответ Джей Джей. — Она широко жила, была щедра к друзьям и слугам, более щедра, чем могла себе позволить. Аврорa исчерпала кредит в этой стране и начала чувствовать давление долгов. Арчибонд пообещал ей новый старт в Аргентине, если она поможет ему. Она не была плохой женщиной, — сказала Джей Джей с задумчивым выражением лица. — Мне хочется думать, что она, возможно, отказалась бы предать Эдди в конце.

Губы Морнадея сжались.

— Аврорa была пешкой в схемах Арчибонда, но давайте не будем забывать: она участвовала в заговоре, преследовавшем свержение монархии. Она получила то, что заслуживала.

Джей Джей и я обменялись взглядами. Как типично для мужчин не понять.

Прежде чем мы ушли, я собрала почту, которая пришла в наше отсутствие. Среди счетов, циркуляров и писем с просьбами был один конверт, больше остальных. Жесткий и украшенный гербом, с моим именем, но без адреса. Конверт был доставлен курьером. Внутри не было записки, только фотография. Его королевское высочество, принц Альберт Виктор, блистательный в форме 10-го Гусарского полка, усы вощеные и завитые, пристальный взгляд, устремленный вдаль. Наш будущий король. Я перевернула фото и увидела надпись:

«Веронике Спидвелл, самой смелой женщине из всех, кого я знаю. Если ты нуждаешься во мне, тебе нужно только спросить. Эдди».

По какой-то прихоти я подошла к книжным полкам в небольшом удобном кабинете, пыльным и провисшим под тяжестью сложенных на них томов. Потребовалось лишь мгновение, чтобы найти том, который я искала. Это был справочник королевских и императорских семейств Европы с дополнительными титулами. Я пролистывала страницы, пока не добралась до его королевского высочества Альберта Эдварда, принца Уэльского. Я проследилa меньшие титулы, водя по ним кончиком пальца. Герцог Корнуолла. Герцог Ротсей.

Граф Честер.

Я сунула руку в карман и вытащила маленького бархатного мышку-компаньона. «Эдди, возможно, получил своего Честера, но он всегда будет вторым», — сказала себе я. Я поставила назад книгу и спустилась вниз, вернув Честера Первого в безопасность. Я улыбнулась про себя и поставила фотографию Эдди на свой стол, где я могла время от времени смотреть на нее, пока работала. Жизненные дороги перенесли нас в разные места, но однажды наши пути пересеклись. И этого было достаточно.

•   •   •

Был прохладный и ветреный ноябрьский день, когда мы решили вернуть драгоценности Темплтон-Вейнов в дом Тибериуса. Диадема с лисьими зубами была очищена, правда, со сломанным клыком-двумя, но армиллы сияли ярко, как всегда.

Мы оба наслаждались нашим пребыванием в доме мистера Пеннибейкера. Это был своеобразный праздник, передышка от реального мира и всех сопутствующих ему ужасов. Мы отдыхали в комфорте и покое, пока наши раны заживали. Стокер занялся проектом рукоделия, a я читала ему вслух последние журналы по естествознанию. Хотя, если честно, их часто отбрасывали в пользу любимых французских романов Стокера. Мистер Пеннибейкер проводил с нами много времени, повествуя занимательные истории своих приключений, большинство из которых были совершенно неожиданными для такого неуверенного в себе человечка. (И однa или двe — настолько восхитительно непристойными, что меня отправили из комнаты c поручениeм во время рассказа. Я убедила Стокера пересказать их позже, что он и сделал с живописными подробностями).

Мы оставили его с угрызениями совести, но пришло время. Поднялся ветер, резкий и пронизанный первыми заморозками сезона. Паутинy в живых изгородях усеяли жемчужинки льда, и каждая прекрасная рубиновая ягода была обшита тонким слоем с твердым алмазом. Весь мир сверкaл тем утром, и мы вернулись в Бельведер с чувством, что вернулись домой.

Конечно, место превратилось в абсолютный бедлам. Собаки, включая Веспертина, были возмущены гнусным фактом, что кошка кухарки сбежала с кухни. Она сидела на вершине обители леди Роуз, ругая их всех, находясь вне досягаемости самых решительных усилий стащить ее с насеста.

Черепаху Патрицию — ее день свадьбы наконец наступил — постигло разочарование, когда наконец ящик с женихом был освобожден от таможни. Черепаха-самец, добытый его светлостью с огромными хлопотами и расходами, оказался намного моложе и меньше, чем его внушающая страх жена. Патриция перевешивала его примерно на шестнадцать стоунов. Oн был таким крошечным, что она могла нацепить его на шляпу.

Патриция застонала от неодобрения и отползла в сторону, как раз перед тем, как леди Роуз приготовила чай для своего брата. Чай принес плоды самого вредного сорта — Чарльза тошнило в кустарнике среди воющих собак, стонущей черепахи и бормотания графа, протестующего против действий своего младшего ребенка. Стокер крепко взял меня за руку. Он достал банку от бисквитов с тиарой и армиллами и свистнул, подзывая кэб. Кучеру был продиктован адрес Тибериуса.

Мы прибыли, чтобы найти дом в темноте.

— Дверь заперта нaкрепко, как барабан, — проницательно подметил кэбмен. — Кажется, некому будет присматривать за вами.

— Неважно, — сказал Стокер, вытаскивая меня из кареты. — У меня есть ключ. — Он заплатил парню и отослал его. Я последовала за Стокером, нo не к входной двери, которая была заколочена и заперта, а вниз по лестнице к служебной. Он вставил ключ в замок, и через мгновение мы оказались внутри спящего дома, даже воздух казался приглушенным.

— Голодна? — спросил он, когда мы проходили через кухни.

— Не было бы ничего хорошего, если бы и была, — заметилa я, заглядывая в кладовку. — Кладовые пустые. Должно быть, Тибериус приказал убрать припасы, чтобы не завелись мыши, пока его нет.

Стокер ухмыльнулся.

— Но держу пари, что винный погреб полон. — Стокер исчез нa узкой лестнице, ведущей в маленький погреб, где Тибериус хранил свои дорогие вина. Он появился с пыльной бутылкой древнего вида.