Западня Данте - Арно Делаланд Страница 72

Андреа снова остановился и напрягся.

Он что-то услышал. На сей раз точно услышал.

Нечто, похожее на глухое и весьма характерное рычание.

Совершенно нечеловеческое.

Андреа Викарио почувствовал, как покрывается холодным потом.

И увидел блеснувшие впереди глаза. Много глаз. Как минимум, три пары, словно Цербер вырвался из Ада.

«Да что тут прои…»

И в этот миг Андреа Викарио мгновенно все понял, охваченный ледяным ужасом от сделанного им открытия. Но домыслить до конца так и не успел.

Из всех углов библиотеки к нему кинулись тени.

Проблема зла Андреа Викарио,

член Большого совета

О недоверии к злу. Гл. XXI

Быть может, стоит объяснить, почему с уверенностью полагают, что в конечном счете зло обречено на исчезновение: будучи по сути лишь предательством и сомнением, оно может создать стабильную организацию или установить свою власть и доминирование лишь на короткое время и весьма неустойчиво. Иными словами, порожденное злом предательство дойдет до той точки, когда предаст самое себя, как отрекшийся от Христа Петр или подтолкнувший Его к кресту Иуда, если бы эти двое не искали спасения — один в апостольской деятельности, а другой повесившись. Из этого следует, что зло, не могущее доверять самому себе, неизбежно подготовит собственную могилу и собственный конец. И само станет причиной своей гибели, подготовив таким образом то, чего больше всего боится с начала времен — торжество Бога.

Если коротко: доверять нельзя никому.

Андреа Викарио был прав.

* * *

Черная Орхидея прибыл на место событий за несколько часов до восхода. Кто-то услышал донесшиеся из библиотеки дикие вопли, и один из ночных стражей, по воле случая патрулировавший этот район, вдруг обнаружил, что шагает по луже крови. Как выяснилось в дальнейшем, кровь принадлежала солдатам, оставленным охранять виллу в Канареджо. Вечер с самого начала не задался. Пьетро плохо перенес внезапную гибель Джованни Кампьони. Пави с сенатором долго спорили, стоит ли принимать это таинственное приглашение посетить кладбище на Дорсодуро. И сенатор сам настоял на походе туда, надеясь, что это даст Пави шанс вычислить одного или нескольких Огненных птиц. Но произошло именно то, чего Пьетро больше всего боялся. Очередное убийство. Из круга шестого. И Кампьони бросили в могилу, как еретика и отступника, за то, что посмел думать об ином способе вести общественные дела.

Зная обычный цинизм Химеры и его любовь к постановкам, Пьетро понимал, что эта ночная вылазка — чистейшей воды идиотизм. Но никакие аргументы не смогли переубедить сенатора, все еще страдавшего из-за смерти Лучаны и жаждавшего мести. Арбалетная стрела, наверняка выпушенная с террасы одной из ближайших вилл, окружавших кладбище, без всякого суда и следствия положила конец его жизни.

«А на что, собственно, рассчитывали?» — рвал и метал Пьетро. Сенатор слишком поздно сообщил Пави о записке, причем сам уже решил отправиться на кладбище. Пришлось импровизировать в то самое время, когда все полицейские силы были брошены на поиски Андреа Викарио. В результате, несмотря на предпринятые Пави со товарищи меры, им попросту не хватило времени тщательно прочесать Дорсодуро. Они не смогли предвидеть одиночный выстрел и определить, откуда его произвели, и убийца преспокойно ушел. Короче говоря, решимость Кампьони обернулась против него самого. Его импульсивность в конечном счете привела сенатора к смерти. Но в отсутствие Черной Орхидеи Пави допустил грубейшую ошибку, решив охранять Кампьони на кладбище, вместо того чтобы попросту туда не пустить. Он тоже стал жертвой собственного любопытства и необходимости действовать. Хотя следовало удержать сенатора от поездки, даже силой, если бы понадобилось. Но легко быть умным задним числом. Быть может, в тех обстоятельствах Пьетро действовал бы так же. Судя по всему, поведение Джованни Кампьони в тот момент не оставляло места ни сомнениям, ни спорам. Дела продолжали идти кувырком, и Пьетро, как и Совет десяти с Уголовным судом, охваченный злостью и жаждой мести, не надеялся получить в библиотеке Викарио хорошие новости. Они и так уже покрыли себя позором и сейчас опасались худшего.

Ну, по крайней мере Оттавио вышел из игры. Виравольта рассказал Пави о происшедшем на Санта-Кроче, а тот немедленно поставил в известность дожа. Лоредано, ошарашенный — и разочарованный, — не смог отдать никаких распоряжений, да к тому же был полностью поглощен предстоящим празднованием Вознесения, которое нынче требовало совсем иного подхода, нежели обычно.

Вот так обстояли дела, когда ночной страж в черном плаще поднял фонарь к своему замаскированному лицу, чтобы разглядеть лицо Пьетро. Пави остался во дворце, но Виравольте дал в сопровождение подразделение солдат. Черная Орхидея увидел на углу виллы склонившуюся над грудой тел фигуру. И тут же узнал весьма характерный профиль Антонио Броцци. Поникшие плечи, согбенная спина, острая бородка. Врач шарил в своей сумке, фыркая от усталости и отвращения. Должно быть, его разбудили посреди ночи. Начал накрапывать дождик. Пьетро повернулся к стоящему рядом человеку с фонарем:

— Они все убиты?

— Похоже. С тех пор как мы их обнаружили, на виллу никто не заходил и не выходил. Мы ждали вас.

Пьетро, поправив шляпу, взглянул на фасад библиотеки. В глаза попали капельки дождя. Ему показалось, будто само небо плачет, тогда как в нем кипят лишь ярость и жажда мщения. Взяв пистолеты, он жестом приказал солдатам, также вооруженным пистолетами, пиками, мечами и метательным оружием, следовать за собой в дом. Ландретто, явившийся сообщить хозяину, что надежно спрятал Анну Сантамарию у одного из своих друзей в районе Кастелло, поплелся за ними. Вообще-то он собирался вернуться к Анне, чтобы приглядеть за ней. Но поскольку приказа не последовало, то Ландретто пошел за Черной Орхидеей и солдатами.

Вся компания вошла через парадный вход.

Они пересекли вестибюль, обошли маленький журчащий фонтан и вышли на крытую галерею нижнего этажа. Пьетро оставил пару солдат у выходящего на улицу внутреннего дворика. Ему хватило беглого взгляда, чтобы вспомнить ощущения, испытанные в тот вечер, когда Андреа Викарио давал свой пресловутый бал. Именно здесь Пьетро в последний раз разговаривал с Лучаной. Он поглядел на расположенные в разных концах зала камины, пустые столы, за которыми по-прежнему следили раскрашенные статуи рабов. Не требовалось больших усилий, чтобы вспомнить тогдашнее освещение, танцующие котильон парочки в масках, лепестки цветов на полу и заваленные яствами буфеты. Но нынче ночью все выглядело совсем иначе. Здесь царил сумрак, никаких украшений. Мрачное пыльное жилище убийцы и клятвопреступника. Никто не танцевал, оркестры молчали. В этом окруженном креслами патио не стонали от наслаждения женщины с задранными юбками, не возлежали на полу кавалеры, уронив руки на край софы. Пьетро поднялся по лестнице, прошел коридором до той комнаты, где обнаружил одного из Огненных птиц в маске и черной накидке, только что повесившего Лучану. Сопровождавшие Виравольту солдаты, рассыпавшись по всей вилле, открывали одну за другой двери комнат. Он прошел в конец коридора, ведущего в библиотеку, расположенную в другом крыле здания, и на миг приник к двери ухом. Тишина. Прищурившись, он повернул ручку.