В моей руке - гибель - Татьяна Степанова Страница 7

Халилов священнодействовал: проколол иглой резиновую пробочку, набрал жидкость в шприц и…

— Ну? — Акула уже судорожно рвал с плеч пиджак, задирал рукав щегольской водолазки из ангорки, — Ну же!

— Когда ты встречался с Грантом? — тихо спросил Колосов.

Акула замер.

— Он мне как брат, — шепнул он, — что ж вы делаете?

Будьте же людьми.

— Мы люди, Антоша, — ответил Халилов. — Это ты у нас марсианин с заскоками. Впрочем, хозяин — барин. — И он сделал вид, что спускает жидкость в пузырек.

— Я давно с ним встречался. Он мне сам стрелку забил.

В баре на Белорусском вокзале!

— Правда?

— Клянусь! Я про него ничего не знаю. Он всегда один работает, он…

— А зачем он тебя хотел видеть?

— Ну… у него проблемы начались. Он искал ходы уладить.

Считал меня полезным.

— Ты помогал ему улаживать конфликт с коломенцами?

— Нет. У меня таких выходов нет. Не та фигура. Он…

— Думаю, то, что твой названый братец вернулся, для тебя уже не секрет, — перебил его Колосов.

Акула умолк. На скулах его ходили желваки.

— Мне передали ребята, — пробормотал он наконец. — Но чем хотите клянусь — мы не встречались.

— Верю, — хмыкнул Халилов. — Братец твой замочил очередного клиента. Работа для него прежде всего, прежде родственных визитов. Так вот. Сейчас ты скажешь нам честно и откровенно, Антоша, где нам искать Гранта, а?

Вор дернулся, словно его ужалила оса.

— Да откуда ж я знаю? Что вы мне жилы тянете? Я ж сказал: мы не встречались!

— Ну, а мозги-то на что у тебя, Акула? — Халилов подбросил на руке шприц и пузырек. — Братец твой — человек консервативный, привычки свои не меняет. Ну? Ты вот говоришь, он всегда один работает… А что конкретно он делает сразу после выполнения заказа? Как обычно уходит? У него машина? Какой марки? Где он ее оставляет? Ведь он, как пушечки свои, небось тачки не меняет, так ведь, Акула?

Карпов упорно молчал, пот лил с него градом.

— Он никогда не берет тачку на дело, — выдавил он наконец.

— Не берет? А как же уходит? Пехом, что ли?

— Он, — Акула теперь неотрывно глядел на шприц, — он говорил мне как-то: главное — простота. И никакого пижонства.

— Ну? И что это значит?

— Перед тем как выполнить заказ, он… он место изучает.

Транспорт, какие маршруты, куда.

За основу отхода берет ближайшую к месту остановку — не важно чего, автобуса, трамвая, метро, электрички. После всего, — тут Акула чуть запнулся, — он просто выходит один, чистый, без ствола, и идет на остановку. Садится и едет. Он меня учил: тачки шмонают нещадно — можно нарваться. А общественный транспорт — никогда.

— А куда он едет, куда глаза глядят, что ли?

— Обычно дня за два, иногда за неделю он снимает на маршруте хату квартиру, дом. Сел, к примеру, в автобус, проехал несколько остановок, вылез, отсиделся — когда сутки, когда больше, а затем скинулся на другой адрес — их у него обычно несколько в запасе. — Закончив свою речь, Акула выдохнул. Теперь он напоминал мяч, из которого выкачали воздух.

Халилов снова как-то двусмысленно хмыкнул, помедлил, а потом протянул Акуле шприц. Тот судорожно впорол иглу себе в предплечье, потом в изнеможении откинулся на сиденье. Постепенно дыхание его выровнялось.

— Суки вы все-таки, — прошептал он устало, — ненавижу вас.

Колосов коротко пошептался со своими подчиненными, дал кое-какие указания, и «уазик» с Акулой тронулся прочь.

— Через семь минут он уснет, — Халилов посмотрел на часы. — Что, Крестный? Дешево и сердито, и полная иллюзия поначалу… Он даже не успеет понять, что с ним Акула вместо порции экстракционного опия получил раствор димедрола и реладорма. Подобному фокусу с подменой Халилов научился в колонии для бывших сотрудников правоохранительных органов — там многие делятся друг с другом полезным опытом. Это был один из проверенных способов обмана буйствующих в ломке наркоманов. Доза снотворного была такой, что свалила бы с ног и быка.

От всего случившегося в душе начальника отдела убийств остался муторный осадок, но цели своей эта оперативная подлянка все же достигла: Акула сдал информацию о своем побратиме. И в какой-то степени информации этой цены не было. Пока Колосов связывался по радиотелефону с Глав ком, Раздольским отделом, постами ГАИ на Раздольском шоссе, Халилов внимательно и детально изучал карманный атлас Московской области, рассматривая крупномасштабную карту Раздольского района.

— Через проспект Текстильщиков проходит один автобусный маршрут одиннадцатый номер. Остановки есть и в ту и в другую сторону. Одна прямо на углу дома, вторая… вторая метрах в двухстах от магазина «Продукты». Если Грант придерживался своих привычек, то… он мог двинуть на этом автобусе в сторону… так… Что там у нас по маршруту? Дом культуры, школа, больница, завод электроприборов, Заторная улица, далее рабочий поселок Мебельный, далее…

— Потом идут только дачные кооперативы. Клязьма, — Колосов не смотрел на карту — и так знал. — А если назад по маршруту одиннадцатого, то будет только военный госпиталь и станция — конечная. Если он не уехал на станцию и не сел в первую же электричку, то…

— Он мог вообще-то и в самом городе хату снять, хотя на природе, на свободе, — Халилов перелистал атлас, — на природе сейчас тишь да безлюдье, не сезон еще, дачников почти нет, детки в школе… А знаешь, Никита, этот занюханный долбак мог нам и просто лапшу на уши повесить…

— Все равно ничего не остается, как искать его, Ренат. — Колосов вновь связался с Раздольском. — Маршрут одиннадцатого — все же какая-то система. Какое-то спасение от хаоса.

И Гранта искали. Поисковая операция эта стала, наверное, одной из самых масштабных за последние месяцы. Прочесывали квадрат за квадратом, весь маршрут город, пригороды, поселок за поселком, деревеньку за деревенькой. В разъездах и поисках незаметно минула ночь.

На востоке забрезжила узкая светлая полоска, но стена леса по обеим сторонам шоссе все еще казалась монолитом черной непреодолимой стены.

— Места здесь славные, Крестный, — Халилов сладко потянулся на сиденье, аж кости захрустели, — та-ак, что у нас опять по курсу? Половцево, а за ним Уваровка. Дачи, дачи, дачи до самой реки. И… конечная одиннадцатого маршрута.

— Дачный кооператив Союза кинематографистов, дачи бывшего Госплана и дачи Комитета по природопользованию, — Колосов перечислял наизусть — благо выезжал он в эти «славные» места на разные ЧП вот уже добрый десяток лет.

— С чего начнем?

— С того, что прямо перед нами, — Никита кивнул на белеющий в утренней мгле дорожный указатель с синей надписью: «Половцево».