Чудо-пилюли - Павел Астахов Страница 7

Деловитая барышня невнятно хмыкала, но молчала, внимательно слушая.

Слушали – с большим интересом – и мы, и другие отдыхающие. Некоторые тоже останавливались на крыльце, аудитория у плачущегося Вовы становилась все больше, а он этого даже не замечал и ныл, все повышая голос:

– Пошел я с ней в супермаркет – бабушке же тяжело самой покупки нести, – среди прочего взяли бутылку вина. Так ей на кассе велели паспорт показать, а она уперлась – вы, мол, идиоты, я уже пенсионерка, какие возрастные ограничения на алкоголь? И поскандалила с кассиршей. Она же только с виду молодая, а по сути – обычная старая грымза!

– Вова, – строго сказала деловитая барышня, зыркнув в нашу сторону. – Замолчи уже, а? Не устраивай сцен. Тебе лучше было бы, если бы в свои «под семьдесят» Анна Ивановна была маразматической старухой? Ты хотел бы ее в инвалидном кресле катать и манной кашкой с ложечки кормить?

– Нет! Я просто хочу, чтобы у меня была нормальная бабушка, как у всех!

Толпа, успевшая скопиться на лестнице, неодобрительно загудела.

– Какой бессовестный юноша! – выразила общее возмущение одна возрастная гражданка.

– Эгоист! – поддержала ее другая.

– Молодой человек, вам должно быть очень стыдно! – объявила третья.

Неблагодарный эльфийский внук закатил глаза, вкрутил в перила окурок и торопливо удалился, расталкивая негодующую публику плечами.

– Что, Вов, эти бабки тебе тоже не нравятся? – перегнувшись через перила, выкрикнула ему вслед деловитая попугаистая девушка. – А они-то ведь правильные, дряхлые и в морщинах!

– Зря это она, – пробормотала Машка, подхватывая нас с Наткой под локти. – Утекаем отсюда, крошки, тут вероятен мордобой…

– Как вам не стыдно, девушка!

– Нахалка!

– Никакого уважения!

«Правильные» бабки предсказуемо пошли в наступление на деловитую девушку. Охранник у дверей наконец проснулся и угрожающе заворчал, но мы не стали досматривать это шоу – удалились от греха подальше.

– Ты куда? – Я хотела свернуть к нашему коттеджу, но Машка меня удержала.

– Сначала в другое место. Я желаю кое-что уточнить.

Мы дошли до приемного корпуса, и там подруга оставила нас с Наткой на лавочке у клумбы, сказав:

– Посидите тут, я схожу одна. Если все вместе заявимся, ничего не получится.

– Куда это она? – Натка взглядом проводила Машку до двери.

– Куда – понятно, – рассудила я. – Интересно – зачем?

Ждать пришлось недолго – через несколько минут подруга вернулась, победно потрясая бумажным листом.

– Копия паспорта Соколовой! – объявила она, помахав бумажкой перед нашими с Наткой лицами. – Милая Верочка сделала ее по моей настоятельной просьбе…

– Нарушив Федеральный Закон РФ № 152‐ФЗ «О персональных данных», – меланхолично ввернула я.

– Профдеформация – страшная вещь! – коротко посетовала Машка, одарив меня жалостливым взором, и деловито развернула бумагу. – Смотрите, вот скан первого разворота паспорта гражданки Соколовой. Наша Анна Ивановна – пятьдесят второго года рождения! Ей действительно шестьдесят восемь лет! Невероятно, да?

– Просто фантастика, – желчно согласилась Натка.

– Да, бывают и такие чудеса, – Машка небрежно скомкала бумажку и отправила ее в мусорную урну. – Все, теперь идем в нумера, полчасика подремлем и в СПА!

Она направилась к коттеджу, и я пошла за ней, но на ходу оглянулась и увидела, как Натка разгладила и спрятала в карман выуженную из урны бумажку. Зачем она ей?

Я покачала головой: было ясно, что сестрицу чужие успехи на поприще сохранения красоты не столько радуют, сколько задевают. Обидно ей и досадно, что это не она абсолютная чемпионка мира по моложавости!

– Натка, Ленка, не отставайте! – бодро позвала нас Машка уже с веранды нашего домика.

Вот кому все средства Макропулоса безразличны! Приятно посмотреть!

Машка искренне убеждена, что женскую красоту и привлекательность годы не берут, и не заморачивается, пытаясь удержать утекающее сквозь пальцы. Да у нее и не утекает ничего, все есть: и любящий муж, и прекрасные дети, и друзья-подруги, и работа… И морщинки, и лишний вес – но и уверенность в собственной неотразимости.

Может, это Машке следовало бы проводить мастер-классы?

Три с половиной часа в СПА изменили меня до неузнаваемости. К сожалению, не в том смысле, что я разом превратилась из гадкого утенка в прекрасного лебедя, хотя цвет лица определенно улучшился, щечки подтянулись и глазки заблестели.

После бассейна, джакузи с гидромассажем, соляной комнаты, просто массажа, грязевого обертывания – Машка была права, мы перепробовали все «допуслуги»! – и горячего травяного чая с сухофруктами в качестве вишенки на торте я превратилась в подобие медузы.

Причем не той, которая горгона. Я просто размякла, будто все мои косточки растаяли. Была женщина-кремень, стала кисельная барышня. Сделалось понятно, что все амбициозные планы на вечер, включавшие посиделки в баре и даже выходы на танцпол, придется отменить.

– Поужинаем – и баиньки, – прикрывая чистой розовой ладошкой зевок, сказала Машка.

– Тут можно заказать ужин в номер? – с надеждой вопросила Натка, жмурясь отнюдь не из-за того, что в лицо ей били косые лучи заходящего солнца.

Мы ползли по дорожке от СПА-центра, как три улитки. Даже переговаривались вяло, потому что засыпали на ходу.

– Нет-нет, мы пойдем ужинать в столовую! – встряхнулась Машка. – Вы обязательно должны попробовать творожный пирог с карамелизированными грушами, его вам в номер не принесут, за него надо лично сражаться на ножах и вилках с другими сладкоежками у шведского стола.

– Я не готова к битве при мармитницах, – пробормотала Натка, но активно возражать не стала, и мы пошли на ужин.

Творожный пирог с грушами оказался выше всяческих похвал, но сенсацией вечера все же стал не он.

Обеденный зал чуть ли не рукоплесканиями встретил триумфальное возвращение эльфийской королевы. Очевидно, все уже были в курсе скандала, случившегося во время обеда, когда неблагодарный внук демонстративно покинул незаурядную бабушку, и симпатии публики были полностью на стороне Анны Ивановны. Когда она вошла под ручку с присмиревшим Вовой, стук ножей и вилок стих, сменившись восторженными ахами и охами.

– Вот паршивец, – даже Машка отвлеклась от любимого пирога и некультурно указала вилкой на эльфийского внука. – Глядите, теперь он притворяется паинькой!

Скандалист Вова с самым кротким видом семенил рядом с бабушкой, услужливо подстраиваясь под ее короткие шаги, предупредительно поддерживал Анну Ивановну под ручку и искательно заглядывал ей в лицо.

Сама королева неувядающей красоты шествовала невозмутимо, улыбаясь краешками губ. Зато деловитая зеленовласая барышня, шагающая вслед за парочкой родственников, откровенно торжествовала и то и дело посматривала на присмиревшего Вову с усмешкой, которая показалась мне злорадной.