Записки Клуба Лазаря - Тони Поллард Страница 68

— Мистер Брюнель, боюсь, вам придется уйти, — строго сказала она. — Доктору Филиппсу нужно отдыхать.

Брюнель мрачно кивнул и подобрал упавшую шляпу. Изможденное лицо выдавало, как сильно было подорвано его собственное здоровье.

— Я загляну, когда вам станет лучше, или, вероятнее всего, приду уже к вам домой. Там мы сможем спокойно обсудить наши дальнейшие действия.

Когда Брюнель ушел, я представил себе, как, покинув стены больницы, он тут же закурил очередную сигару.

— Должно пройти время, прежде чем вы окончательно поправитесь, — сказала Флоренс, поправляя сбитое одело. — А теперь спите. Я распоряжусь, чтобы завтра вас отвезли домой. — Она поцеловала свою ладонь и коснулась ею моего лба, прежде чем уйти.

На следующее утро я почувствовал себя уже немного лучше и на подгибающихся ногах добрался до ожидавшего меня экипажа. Флоренс обещала, что хотя бы раз в день будет проверять мое самочувствие или присылать ко мне медсестру. Следующие две недели я бездельничал и потихоньку поправлялся. Мне регулярно привозили продукты, и я прочищал легкие с помощью ингалятора. Через два дня я уже ненадолго мог вставать с кровати и ходить по квартире, накинув на плечи одеяло. Кашель постепенно проходил, однако время от времени приступы все же повторялись.

Кроме того, у меня наконец-то появилось свободное время, чтобы заняться дневником. Заканчивая писать, я всегда прятал его в тайник под половицей в спальне.

Флоренс по возможности навещала меня и радовалась моему выздоровлению. Она рассказывала о последних событиях в больнице. Дела там, несмотря на мое очередное отсутствие, шли хорошо. Однако Уильям помнил обо мне и передавал через Флоренс самые лучшие пожелания. Даже Броди поинтересовался состоянием моего здоровья, что особенно тронуло меня, поскольку я знал, скольких усилий стоили ему разговоры с Флоренс. Она рассмеялась, когда я признался ей в этом, и сказала, что он общался с ней через посредника. Этим третьим лицом мог быть только Мумрилл, и я сомневался, что новость о моем выздоровлении обрадовала его.

Как-то раз, после ее очередного визита, в дверь снова постучали. Я приготовился к худшему — приходу инспектора Тарлоу, — но, к счастью, на пороге стоял Брюнель.

Оккам пришел вместе с ним и сообщил, что тоже свалился с лихорадкой после нашего приключения. Он самозабвенно лгал, но, несмотря на его неуклюжую ложь, я был ему признателен за попытку поддержать меня.

— Рад видеть вас в добром здравии, Филиппс. Уверен, что вы задаетесь вопросом, что это такое, — сказал Брюнель, доставая из кожаного тубуса лист бумаги и раскладывая его на столе. — Неудивительно, ведь эта штука едва не стоила вам жизни.

Чертеж выглядел именно так, как я его и запомнил: там была изображена напоминавшая по форме сигару механическая рыба с внутренностями в разрезе. Брюнель был прав: я пытался отвлечься чтением книг, однако мысли о предназначении этого чертежа почти не покидали меня за время выздоровления.

— Так вы знаете, что это?

Брюнель победоносно улыбнулся.

— О да. Мне потребовалось немного времени, чтобы все выяснить. Посмотрите внимательно. — Я склонился над столом. — Полагаю, вы с Оккамом назвали ее рыбой-сигарой? Что ж, я вряд ли смог бы дать этому предмету более точное определение. — Словно желая подтвердить правоту своих слов, он положил рядом с чертежом свежую сигару. — Винт, очевидно, говорит о том, что это устройство должно перемещаться по воде. — Он взял сигару и воспользовался ею как указкой, сначала показав на прикрепленный к концу устройства пропеллер, а затем перейдя к внутренней начинке. — Здесь находятся трансмиссионный вал, система компрессии, а здесь, должен признаться, располагается самое важное — двигатель, мой двигатель! — Он сделал паузу, чтобы я осознал его слова.

— Вы имеете в виду сердце? — спросил я.

— Первоначально я думал, что ему нужен газовый двигатель, но теперь вижу, что сердце гораздо больше подходит для его целей.

— Я не совсем вас понимаю.

Брюнель положил руку на грудь.

— Что делает ваше сердце, доктор?

— Качает кровь, конечно. Приносит в тело кислород.

— Именно это и находится перед нами. — Он отнял руку от груди и положил на чертеж. — Механическое сердце будет толкать сжатый газ по медным трубкам в барокамеру. — Брюнель указал на камеру, располагавшуюся на некотором расстоянии от того места, где должно было находиться сердце. — Под давлением газ поступит на поршни, которые в свою очередь приведут в движение коленчатый вал. Возможно, устройство требует небольших доработок, но принцип его действия предельно ясен. Клапаны сердца будут не только толкать газ, но также подвергать вторичному сжатию уже использованный газ. Это идеально подходит для наших целей, так как в отличие от парового двигателя здесь не требуется огонь. К тому же новый двигатель не производит дым, поэтому его не нужно охлаждать или очищать, а значит, он может работать в изолированном отсеке и ему не требуются трубы, которые применяются в судах, плавающих по воде.

— Значит, это устройство может перемещаться под водой?

Брюнель хлопнул рукой по чертежу.

— Так оно и есть, мой друг! Это устройство может плавать под водой, как подводная лодка. Или, как вы точно выразились, рыба-сигара.

— Но она слишком мала, чтобы перевозить людей. — Я посмотрел на Оккама, который впервые подметил это еще в кабинете Рассела.

Сигара уперлась в заостренный нос существа.

— А в этом и нет необходимости. Смотрите. Носовая часть будет заполнена взрывчаткой, а здесь находится маленькая кнопка, детонатор, который должен привести взрывной механизм в действие, как только он достигнет цели.

— Бомба?

— Не совсем, — парировал он. — Торпеда — устройство для потопления кораблей.

— Значит, Уилки убили из-за оружия?

— Не просто оружия. Это новое изобретение может произвести революцию в тактике ведения боевых действий на воде.

— Как?

— Прежде чем Рассел придумал это маленькое чудовище, торпедой называли взрывчатку, прикрепленную к концу шеста, торчащего в носовой части лодки. Лодку направляли на вражеский корабль, а взрывчатка находилась под водой, где могла причинить наибольшие повреждения кораблю. Шест со взрывчаткой острым концом втыкался в деревянную обшивку корабля, после чего лодка уплывала. Затем раздавался взрыв и корабль получал пробоину ниже ватерлинии.

— Довольно рискованная операция.

— Я бы сказал, это было сродни самоубийству. У матроса на лодке было больше шансов погибнуть от взрыва, чем потопить вражеский корабль. К тому же как прикрепить взрывчатку к металлическому корпусу корабля? Едва ли здесь помог бы шип. Поэтому и понадобилось подобное изобретение. Ее можно запустить в воду с лодки или даже с батареи береговой обороны, и торпеда незаметно подплывет к кораблю. А затем она врезается в корабль под водой.