Выстрел в лицо - Донна Леон Страница 59

Высвободив руку, Пучетти оставил Брунетти и зашел за последнюю бочку. Брунетти завернул к нему за угол и осветил ряды бочек.

— Восемнадцать, — спустя мгновение сказал Пучетти.

Брунетти, насчитавший девятнадцать рядов, кивнул и отошел чуть в сторону, чтобы получше рассмотреть угловую бочку; сразу под крышкой он углядел оранжевую наклейку. Брунетти не знал немецкого языка, но слово «Achtung!» все же узнал. Теперь в содержимом бочки сомневаться не приходилось. «Vorsicht Lebensgefahr» [54]. Из-под крышки этой бочки тоже сочилась какая-то жидкость, и на пол уже натекла темно-зеленая лужа.

— Думаю, мы уже увидели все, что надо, — решил Брунетти и повернулся туда, где, как он думал, стоял Вьянелло.

— Верно, комиссар, — не стал спорить Пучетти и направился к Брунетти.

Брунетти отошел в сторону, позвал Вьянелло и, когда тот откликнулся, направил фонарик в сторону его голоса. Ни Брунетти, ни Вьянелло так и не поняли, что произошло потом. Брунетти вдруг услышал, как позади него Пучетти громко ахнул — не от страха, а от удивления, — а потом раздался долгий шлепок, который Брунетти идентифицировал только позже — это нога Пучетти вдруг проехала вперед по замерзшей грязи.

Что-то врезалось Брунетти в спину, и на одну ужасную секунду он даже подумал, что на него свалилась одна из бочек. Затем раздался глухой звук удара, и настала тишина, которую спустя мгновение прервал крик Пучетти.

Брунетти медленно обернулся, осторожно переставляя ноги, и навел фонарик туда, откуда раздался вопль. Молодой полицейский стоял на коленях, громко стонал и яростно тер левой рукой свою куртку. Вдруг он зажал руку между колен и принялся тереть ее уже о брюки.

— Oddio, oddio, — стонал юноша. Брунетти поразился, увидев, что Пучетти плюнул на руку, прежде чем снова начать ее вытирать. Пучетти вскочил на ноги.

— Вьянелло, чай! — заорал Брунетти, рыская фонариком. Он уже не понимал ни где стоит Вьянелло, ни где находится дверь.

— Я тут, — послышался голос инспектора, и в это же мгновение фонарик Брунетти выхватил его фигуру. В руках Вьянелло держал термос с чаем. Брунетти подтолкнул Пучетти вперед и, схватив его за локоть, показал руку Вьянелло. Ладонь и часть запястья юноши были покрыты какой-то черной гадостью, большую часть которой он сумел-таки вытереть об одежду. Там, куда попала черная субстанция, кожа Пучетти покраснела, кое-где начала отслаиваться и кровоточить.

— Роберто, будет больно, — предупредил Вьянелло и высоко занес над рукой молодого полицейского термос. Сперва Брунетти не понял, зачем он это сделал. Но когда из термоса хлынул горячий чай, он сообразил — Вьянелло надеялся, что чай, падая с высоты поднятой руки, успеет хоть немного остыть, прежде чем прольется на обожженную ладонь Пучетти.

Брунетти без всякой необходимости еще крепче сжал локоть Пучетти. Тот все понимал и стоял, не шелохнувшись, пока на него лился горячий чай. Чтобы лучше осветить Вьянелло больную руку, Брунетти отступил чуть назад. Тем временем из термоса все лилось и лилось. Вокруг Пучетти поднялось облако пара. Казалось, этой пытке не будет конца.

— Хватит, — спустя целую вечность сказал Вьянелло и протянул Брунетти термос.

Инспектор стянул с себя куртку и, вывернув ее наизнанку, оторвал от подкладки кусок флисовой ткани. Швырнув куртку на землю, он осторожно и нежно, словно заботливая сиделка, принялся вытирать Пучетти кожу между пальцами. Вскоре он смыл большую часть черной дряни и, забрав у Брунетти термос, вновь начал медленно и аккуратно лить на Пучетти чай, стараясь не пропустить ни единого сантиметра кожи.

— Дайте мне платок, — сказал Вьянелло, бросив на пол опустевший наконец термос. Брунетти протянул ему платок, и инспектор осторожно обмотал им руку Пучетти, завязав снизу узелком. Подняв термос, Вьянелло притянул к себе молодого полицейского и обхватил его рукой.

— Повезли в больницу, — сказал он Брунетти.