Миллионы Стрэттон-Парка - Дик Фрэнсис Страница 54

Там, где еще недавно стояли грузовики Генри, были разбиты две большие палатки, почти впритык друг к другу. В одну из них помощники жокеев затаскивали седла и сбрую, вынимая их из припаркованных рядом фургонов. Здесь готовилась раздевалка для жокеев-мужчин. Через открытую дверь видно было, как устанавливают служебные весы-автомат, одолженные у соседнего ипподрома Мидлендз.

У самого дальнего от скакового круга большого шатра с внешней его стороны выстроилась шеренга пикапов, на которых привезли продукты для небольших буфетов под тентами, и там, как муравьи, сновали рабочие, тащившие столы, скамейки, складные стулья, расставляя их под пологами и тентами, и уже можно было без труда представить себе, что скоро здесь зашумят рестораны, ресторанчики, кафе и бары.

– Все получается, – с удивлением произнес Роджер. – Поразительно.

– Здорово.

– Ну и конечно, конюшни в полном порядке. Лошадей привозили, как обычно. Для шоферов и помощников конюхов открыта столовая с горячими блюдами. Здесь пресса. Охрана говорит, что все в самом прекрасном настроении, атмосфера праздничная. Знаете, это как во время войны, понадобился фашистский налет, чтобы у англичан проснулось добродушие.

Мы вылезли из джипа и вошли под своды большого шатра. Каждая «комната» перекрывалась сверху высоким потолком из похожих на мавританские пологи полотнищ персикового шелка в складку, опускающихся по бокам на белые, смахивающие на прочные, массивные стены, которые на самом деле были по большей части обыкновенной парусиной, натянутой на толстых шестах. Пол был устлан коричневыми матами, приклеенными к деревянным секциям, плотно подогнанным одна к другой. Под куполом бесшумно вращались большие крылья вентиляторов, постоянно освежая воздух в большом шатре. У входа в каждую комнату висело уведомление, для кого она предназначается. Все выглядело солидно, просторно и спокойно. Воистину возрождение, настоящее чудо.

– Что мы забыли? – задал я вопрос.

– Вы нам так помогли.

– Могу я попросить об одной вещи?

– Ну конечно.

– Помните, неделю или что-то вроде этого назад вы узнали, как точно распределяются акции между Стрэттонами, о чем они раньше вам не говорили?

Он бросил на меня быстрый взгляд, на миг почувствовав себя не в своей тарелке.

– Да, – начал он медленно. – Вы заметили.

– Это Форсайт сказал вам?

– Какое это имеет значение?

– Форсайт?

– В общем, да. Почему вы подумали, что это он?

– Ему не нравится, как относятся к нему в семье, что ему не доверяют. В то же время он сознает, что вполне заслужил такое отношение. Они думают, что держат его на крючке, но могут перегнуть палку.

– И тогда он не выдержит, и тайны Стрэттонов хлынут рекой.

– Очень вероятно.

Роджер кивнул:

– Он рассказал мне в момент озлобленности против них, а потом пошел на попятную – мол, это только его догадки. Умом он не блещет.

– Очень жаль.

– Я его не люблю, не доверяю ему и совершенно не представляю, что он такое натворил. Когда Стрэттоны что-то скрывают, то делают это надежно.

Мы вышли из большого шатра и увидели у входа фургон и легковую машину. На фургоне было написано белыми буквами «Садовый центр Стрэттона». Из легкового автомобиля вылез Айвэн.

Он встал подбоченясь, закинув голову назад и с изумлением разглядывал переливающиеся на солнце флаги. Я ожидал, что он будет недоволен, забыв о его непосредственности.

Он посмотрел на Роджера, и в глазах у него заиграла улыбка.

– Полковник, – сказал он, – до чего же красиво! – Он перевел взгляд сначала на мою трость, потом на мое лицо. – Вы бы не возражали, – замялся он, – если бы я немного передумал?

– То есть как?

– Ну, в общем, – проговорил он, – я полагаю, Кит, знаете ли, не прав в отношении вас. – Он смущенно отвернулся к шоферу и велел ему выйти из машины и открыть заднюю дверцу фургона. – Прошлой ночью мы с Долли – это моя жена – поговорили, – продолжил он, – и подумали, что тут какое-то недоразумение. Если вы намеревались шантажировать нашу семью, то зачем вам было помогать нам добыть этот шатер? И потом, знаете ли, вы выглядите совсем неплохим человеком, а Ханна всю жизнь не может успокоиться по поводу своей матери – вашей матери. Поэтому мы решили, что я, знаете ли, мог бы извиниться, – при случае.

– Спасибо, – ответил я.

От сознания, что задача выполнена, он весь расцвел. Его люди открыли дверцы фургона, и перед нашими глазами засияли яркими красками цветы, и каких только там не было цветов. Целая армия цветов в горшках.

– Великолепно! – искренне восхитился Роджер.

– Видите ли, – довольно произнес Айвэн, – когда я увидел вчера большой шатер, я понял, почему вы попросили у меня растения, и сегодня утром сам поехал в Центр и велел управляющему загрузить не просто зелень, а цветы. Много цветов. Знаете, это все, что я могу сделать.

– Чудесные цветы, – заверил я его.

Он засиял, грузный пятидесятилетний мужчина, не отличающийся ни привлекательной внешностью, ни красивыми поступками, но в душе простодушный. Он и раньше не был по-настоящему врагом, а любого Стрэттона, придерживавшегося нейтралитета, можно было, по моему разумению, считать благословением Господним.

Под руководством довольного Айвэна мои ребята со всем их детским энтузиазмом таскали и расставляли цветы. Я подумал, что когда понадобится забирать их после скачек, то детей тут не будет, но Айвэн отвалил им всем от своих щедрот по фунту, и, кто его знает, мальчики могли и вернуться, чтобы позаботиться о горшках с цветами.

– Вы совершенно не должны давать нам деньги, – честно признался ему Кристофер, запихивая монету в карман, – но большое вам спасибо.

– Форсайт, – с грустью в голосе сказал мне Айвэн, – был очень милым мальчишкой, когда был маленьким.

Я наблюдал за Тоби, который с трудом тащил большой горшок с гиацинтами. Чего бы я только не дал, думал я, только бы мой трудный малыш вырос в достойного уравновешенного мужчину, но к этому он может прийти только сам. Он сделает свой собственный выбор, как сделал Форсайт, как делают все.

Когда горшки с цветами расставили по местам, Айвэн со своим фургоном уехал, и Роджер предложил мне посмотреть, как заново отстроили препятствие. Я посмотрел на Нила, который в этот момент держался за мою руку, и Роджер скомандовал своим командирским полковничьим голосом: «Ребята!» Они бросились со всех ног к джипу и в мгновение ока набились на заднее сиденье.

Когда джип остановился, Тоби отказался вылезать из машины, чтобы идти смотреть новое препятствие для скачек, ну а мы со всеми остальными стали свидетелями, как быстро собрали забор из заранее изготовленных блоков.

– В свое время у нас уходило несколько дней на установку нового препятствия, – сказал Роджер. – Раньше забивали колья, из них получался каркас, который заполняли охапками березовых веток, а под конец отрезали торчавшие концы с листьями, чтобы придать забору нужную форму. А теперь мы изготавливаем забор для препятствия в другом месте, по блокам, и привозим куда надо, а там просто устанавливаем на земле. Мы можем заменить все препятствие или его часть, как только это понадобится, очень быстро. Пожар произошел на рассвете, а скачки будут только в два тридцать пополудню. Проще пареной репы!