Аферистка - Кристина Грэн Страница 52

* * *

Антонио Моралес жил в обоих мирах. Жалованье, которое ему платили, было целым состоянием за пределами курортной зоны, а здесь, на ее территории, на него можно было купить бутылку шампанского или поужинать в «Занзибаре». Когда он рассказал мне, что спит и с мужчинами, если они прилично платят ему за это, я выгнала его из дома, поскольку сочла, что не заслуживаю подобной откровенности. Прежде чем захлопнуть за собой дверь, он назвал меня американской шлюхой. Антонио не разбирается в тонкостях географии. Когда он выбежал из дома и сел в свою машину, во двор въехала Клара и врезалась в него.

Все произошло у меня на глазах. Я стояла на пороге дома и видела, как от сильного толчка дернулась голова, а потом стукнулась о лобовое стекло. Антонио испуганно закричал. Я нисколько не сомневалась в том, что Клара врезалась в его машину намеренно. Раздался треск, и Клара с довольным видом улыбнулась. По ее лицу бежала кровь. Антонио изрыгал ругательства по-испански. Очевидно, он тоже ударился головой о лобовое стекло, но пустота может выдержать что угодно.

— Она сделала это специально! — кричал Антонио.

Я помогла Кларе выйти из машины. Ее бледное лицо было залито алой кровью. Сняв свою футболку, я стала вытирать кровь. Антонио хотел подойти к нам, но я бросила на него уничтожающий взгляд.

— Вызови по телефону медицинскую сестру, кровотечение не прекращается, — сказала я Антонио.

— Я ни в чем не виноват! — завыл он.

Круглое лицо Клары позеленело, кровь текла из небольшой раны на лбу у корней волос. Она стояла с закрытыми глазами и все еще улыбалась. Я понимала, зачем она устроила этот спектакль. То был спонтанный акт ярости и, вероятно, ревности. Антонио начало рвать прямо на цветы возле нашего дома.

Вскоре появилась одетая в белоснежный халат и шапочку медицинская сестра и занялась раной Клары. Вместе с ней на место происшествия пришли охранники отеля, вооруженные резиновыми дубинками. Они быстро вынесли свое решение. Постояльцы отеля всегда правы, даже если вина за происшествие лежит на них. Охранники набросились с упреками и обвинениями на Антонио, который пытался оправдаться. Спор шел на испанском, и я поняла лишь то, что Антонио теперь не поздоровится, несмотря на его красивую задницу.

— Ничего страшного, — сказала медицинская сестра, наложив Кларе повязку на лоб. — Всего лишь небольшая рана.

— Обезьяны не умеют водить машину, — заявила Клара.

— Тебе больно?

— Чуть-чуть.

Она наконец открыла глаза. Охранники увели Антонио, который все еще что-то кричал. Солнце клонилось к закату. В воздухе пахло экзотическими цветами и блевотиной Антонио. Моя футболка была в крови.

Медицинская сестра, на бэдже которой было написано имя «Мария Гонсалес», сделала Кларе инъекцию успокоительного. Впрочем, Клара ничуть не была взволнована. Напротив, она казалась совершенно довольной тем, что произошло. А меня трясло, я не могла оправиться от испуга, который ощутила в первую минуту. Я отдавала себе отчет в том, что это страх не за Клару, а за себя. Я боялась остаться одна. Любая скорбь эгоистична. Клара села и попросила закурить. Я протянула ей пачку сигарет.

— Не курить, не пить, не загорать, — сказала Мария Гонсалес, и Клара ответила ей, что принципиально не выходит на солнце.

Нас со всех сторон окружали зеваки — разноязыкая толпа туристов, обсуждавших происшествие.

— Она всегда гоняет на машине как сумасшедшая, — услышала я чей-то голос.

В конце концов, убедившись, что трупов нет и не будет, зеваки разошлись, и я сунула медицинской сестре несколько песо. Она тут же ловким движением спрятала их в карман халата. Герман, наш соотечественник, одетый в цветастую рубашку и шорты в крапинку, присел на корточки перед Кларой и достал сигарету.

Мы познакомились с ним в «Тропикане». Герман был владельцем расположенного на другом краю острова четырехзвездочного отеля для немцев, ночного бара и ресторана, в котором подавали зажаренные свиные ножки и который посещали туристы и выходцы из Германии, а также две прятавшиеся на острове мошенницы. У Германа были деньги. Кроме того, в его груди билось нежное сердце. Он питал слабость к Кларе. Встретив нас в очередном ресторане или баре, Герман всегда угощал нас и целый вечер не сводил глаз с пышных форм Клары, восхищаясь ее способностью влить в себя огромное количество алкоголя и при этом почти не опьянеть. В этом Клара всегда превосходила меня.

— Женщина должна уметь пить, готовить и петь, — говорила Клара.

Она была скверной поварихой. Единственное, на что она способна, это посыпать полуфабрикаты после размораживания сушеной петрушкой и поставить их на огонь. Рыбу она посыпала укропом, а блюда из яиц — луком. Что касается меня, то за всю свою жизнь я не сварила ничего, кроме кофе. Но это по крайней мере последовательно.

Герман помог мне отвести Клару в дом, но она не желала ложиться в постель, и мы посадили ее на веранде. Кларе захотелось выпить рюмочку на ночь, и Герман пошел за джином, тоником, льдом и лимоном. Герман предпочитал покупать спиртные напитки в магазине, расположенном за пределами курортной зоны. Его возмущали фантастические цены на территории гостиничного комплекса. Экономный человек.

— Он очень любезен, — сказала Клара.

Глядя на нее, я поняла, что это мой рок, что мы с ней связаны крепкими неразрывными узами и составляем единое целое — семью. Клара накинула на свои белые плечи черный шелковый платок и стянула его узлом на груди. Вытянула ноги и положила их на перила веранды. До нашего слуха доносился шум прибоя, легкий бриз играл листьями пальмы. Я села на перила и свесила ноги.

— Он старый, толстый и вульгарный.

— Тебе все равно не понять меня.

— Не понять, что тебя привлекают только его деньги?

Клара усмехнулась:

— Я по крайней мере думаю головой, а не тем, что находится ниже живота. Твой жиголо был бесполезной тратой времени. Презираю мужчин, которые насмехаются над женщинами. Что ни говори, а Вондрашек по-своему любил всех женщин, с которыми имел дело. У него было большое щедрое сердце. А у твоего Антонио вместо сердца в груди маленький жесткий мяч для гольфа. Неужели этого достаточно для романа? Ничего, Фея, придет время, и мы снова сосредоточимся на деле. Деньги тают на глазах, их чертовски легко тратить.

Я могла бы привести несколько аргументов в защиту Антонио, но не стала этого делать. У Клары железные убеждения.

— Мои отношения с Антонио нельзя назвать романом. Это был секс. И тебе не было никакой необходимости врезаться в его машину. Теперь его вышвырнут из отеля, он лишится работы. И все из-за тебя. Я не хочу больше слушать твою жалкую болтовню о проблемах стран «третьего мира». Ты настоящий сноб, Клара, хотя и разделяешь марксистские взгляды.

Клара достала выпивку из мини-бара, так как больше не могла ждать Германа.

— Мы находимся в первом мире, который простирается до выхода из курортной зоны. А что касается гоминида, то его никак не назовешь жертвой, — заявила она.