Закон постоянного невезения - Иоанна Хмелевская Страница 49

Бывшее транспортное средство Лукаша представляло собой жалкие остатки, среди которых легче всего можно было опознать багажник и задние колёса.

Остальное догорало, будучи разбросанным по грядкам молодой капусты в виде небольших кусков, один из которых долетел аж до зарослей кустарника, растущего более чем в десяти метрах, и там весело посвечивал уже гаснущим пламенем. В просёлочной дороге появилась не слишком большая дыра.

— Это ещё слава богу, что я был застрахован от всех возможных несчастий, — вместо приветствия сообщил Бежану Лукаш, все ещё мрачно, но явно пытаясь найти в этой катастрофе хоть какие-то утешительные моменты. — И на кой черт я заливал бензин? Я бы спокойно доехал до Варшавы, так нет, он упёрся, обезьяна поганая…

— Кто это был?

— Клиент, чтоб ему пусто было. Пассажир. И к тому же, как мне кажется, он себе алиби устроил. Я вам все расскажу, так что если они меня и угробят, то пусть это им так просто с рук не сойдёт.

— И где же он, ваш клиент? Постойте. А каким чудом вы вообще выбрались из всего этого невредимым? И откуда вы знаете, что это была взрывчатка?..

Лукаш Дарко как-то странно на него посмотрел, и Бежан прикусил язык и перестал задавать вопросы, так как осознал, что ведёт себя, как истеричка.

В конце концов, не он же пострадал, а Дарко, а он почему-то нарушил основное правило ведения допросов: никогда не задавать двух вопросов одновременно. Кажется, он их задал уже штуки четыре, ему нужно немедленно взять себя в руки.

— Я заговорённый, — сообщил ему Лукаш. — Самое страшное уже позади, хотя готов признать, что я тут слегка натерпелся. А тип пошёл вон туда…

Он указал пальцем на стоящий метрах в двухстах овин в крайне плохом состоянии — вот-вот развалится. Повсюду светились дыры, полуоткрытые ворота висели на одной петле, а крыша наличествовала всего лишь наполовину. Взрыв не нанёс ему никакого вреда.

— Велел мне подождать на дороге, у него, мол, там дело, он сходит и вернётся…

— Какое, к шутам, дело могло быть у него в такой развалюхе?

— А черт его знает. Знаете, люди иногда такое напридумывают, что вам в жизни и в голову бы не пришло, я-то уж кое-что повидал. Может, он там когда-то что-то закопал, сам или его предок? На мой взгляд, этот овин будет постарше нас обоих вместе взятых. Может, он с кем-то встречался, может, это тайник, и он что-то хотел там оставить? Я не стал гадать, хочет — пусть идёт, мне все равно, могу и подождать. И так бы я и дождался этой переброски на тот свет, если бы не приспичило сбегать в кусты.

Здесь мне как-то неловко было — все как на ладони, видно со всех сторон, может, тут какая скромная девушка как раз веночек себе у речки плетёт…

Бежан понял, что таксист лишь симулирует каменное спокойствие, по всей видимости, он испытал немалое потрясение, и хотя внешне сумел взять себя в руки, но внутри отнюдь ещё не успокоился. Бежан почувствовал, что хорошо понимает Дарко.

— Ладно, она тут себе плетёт, а вы сбегали, и что?

— И ничего. Как рванёт у меня за спиной… И минуты не прошло. Я стоял, словно соляной столб, кусок моего собственного кузова мне чуть не к ногам прилетел… Потом ожил, можно сказать, во всех смыслах, мысль человеческая, говорят, быстрее всего, так что в овин за клиентом я не побежал, потому что сразу же услышал, а потом даже и увидел мелькнувшую там машину. Не знаю, какую — там дальше кусты, кусочек луга, рядом что-то растёт, вроде бы морковка, на траве следы шин. Я так понимаю, что до дороги среднего класса можно доехать. Не сомневаюсь, что он и доехал.

Пока я вас ждал, у меня было время все рассмотреть.

— А что за мысль?

— Какая мысль?

— Когда вы ожили…

— А!.. Мысль эта заставила меня схватиться за мобильник, позвонить вам. Так мне сразу как-то вспомнилось. Когда я прошлый раз с вами разговаривал… вы записываете?

— Что?

— Все, что я говорю.

— Откуда? У меня с собой ничего нет.

— А то я потом откажусь. Я же во время езды разговаривал по мобильнику, а это нарушение. Он позади меня сидел, я не особенно обращал внимание, но, видать, он незаметно сунул мне под кресло небольшую бомбочку, время рассчитал точно: должна была тикать, но двигатель, хотя и тихо, работал, ничего не было слышно, к тому же и радио было включено. Музыки ему захотелось, козлу паршивому…

— И даже если бы вы выключили двигатель, ожидая его, тоже бы заглушало?

— А как же. И полетел бы я на небо почти в порошковом состоянии…

— А вы уверены, что это была бомба? Откуда вам известны такие вещи?

Лукаш Дарко глубоко вздохнул, похлопал себя по карманам, вынул сигареты и закурил.

— Это ещё чистое везение, что я всегда все в карманах таскаю: документы, деньги, мобильник, ключи… Дорожные атласы и план Варшавы, правда, черти взяли, но все это, слава богу, везде можно купить.

Пан майор, я ведь был более или менее нормальным парнем, да и мама у меня довольно терпимая, а какого любопытного парнишку не интересуют всякие там взрывчатые штуки? Позже, когда я уже стал шофёром, я предпочёл познакомиться с ними как следует, ведь на базаре можно купить все, что хотите, так что и я смог бы нечто такое сварганить… Да вы сами подумайте, что ещё может вот так рвануть в приличной ухоженной машине?

После недолгого раздумья Бежан согласился, что ничего. Допустим, например, шина. Но от шины ничего не взлетает на воздух, а тут даже деревьев у дороги не было. Так что Дарко был прав.

— Должен сказать, что я и сам разнервничался, — вернулся он к основной теме, — но память у меня от этого не пострадала. Что вы там говорили о каком-то алиби? Мы ещё к вашему клиенту как таковому вернёмся, но пока суд да дело — откуда алиби?

— Я бы не прочь где-нибудь посидеть, — сообщил допрашиваемый в капусте Лукаш. — А фляжки у вас случайно с собой нету? Жалко.

— Извините, вы правы, садитесь в мою машину, по дороге поговорим.

В патрульной машине беседа пошла ещё более живо, так как полицейский эксперт подтвердил точку зрения пострадавшего водителя. Вне всякого сомнения это был заряд взрывчатки, нечто вроде примитивной часовой бомбы сравнительно небольшой силы.

Если бы она взорвалась на городской улице, наверняка вылетели бы стекла в ближайшем магазине, и все.

— Вот видите, — упрекнул его Лукаш. — Ладно, алиби. Сейчас скажу. Так вот… Меня это даже не удивило, потому что, как я вам уже говорил, люди такое придумывают, что даже трудно себе представить… Он, как обычно, взял меня на стоянке и велел подъехать к банку на площади Нового Света. Вылез, как паралитик, толпы людей его видели, ещё и эта… из военизированной охраны, глядела… а мне велел объехать вокруг и подождать его на улицу Мысьей. Вошёл он в банк, я это видел, там он тоже наверняка показался, кому следует, я на этой Мысьей минут пятнадцать его ждал, вдруг он появился, быстренько сел в машину и — вперёд, поехали дальше. Ну, а люди что видели? Клиент вышел из такси, машина отъехала, и что он о ней знает? Ничего. А я даже и не задумался, зачем ему эти фокусы, хотя перед банком было свободное место, и я бы мог там поставить машину Бежан слушал и обдумывал это дело. Да, алиби было неплохое, освобождение такси подтвердила бы и охранница, в банке достаточно было провести какую-то операцию, компьютер зарегистрировал клиента. На Мысьей мужик наверняка позаботился о том, чтобы на него никто не обратил внимания.