Дело о воющей собаке - Эрл Стенли Гарднер Страница 45

Клод Драмм начал утреннюю атаку, слишком явно демонстрируявозмущение вчерашним провалом. Его поведение было холодным и формальным, но внем сквозил сдержанный гнев. Он мрачно описывал кровавые подробности,подчеркивая, что человека хладнокровно застрелили в собственном доме во времябритья.

Свидетели сменяли друг друга, отвечая на быстрые, лаконичныевопросы и добавляя все новые детали к царящей в зале атмосфере ужаса.

Этими свидетелями были полицейские, прибывшие на местопреступления. Они рассказали о том, что обнаружили в комнате, о положении тела,о преданной сторожевой собаке, которую безжалостно застрелили, когда онапыталась защитить своего хозяина.

Полицейский фотограф предъявил полный набор снимков дома,комнат, мертвого тела, казавшегося чужеродным элементом на полу роскошнойкомнаты, даже головы полицейской овчарки с остекленевшими глазами, высунутымязыком и темной лужей крови, вытекшей из ран.

Патологоанатом подробно описал траекторию пуль, расстояние,с которого были произведены выстрелы, судя по пороховым ожогам на коже убитого,и опаленную шерсть собаки.

Время от времени Перри Мейсон решался на скромныйперекрестный допрос, кротким голосом напоминая свидетелю об упущенном им фактеили прося объяснить какое-нибудь заявление. Во всем этом не было ничего отграндиозной битвы умов, которую ожидали увидеть зрители, и от присущегознаменитому адвокату полемического задора и блеска.

Зал был переполнен. Присутствующие не сводили глаз с ПерриМейсона, подталкивая друг друга и указывая на него соседям.

Но предвкушающие улыбки постепенно сползали с их лиц,сменяясь хмурыми взглядами в сторону обвиняемой. Произошло жестокое убийство, икто-то должен за это ответить.

Присяжные утром заняли свои места, дружелюбно кивая ПерриМейсону и с сочувствием глядя на подсудимую. Но к полудню они уже избегаливстречаться взглядами с адвокатом, выслушивая мрачные подробности из устсвидетелей.

Фрэнк Эверли пошел на ленч с Перри Мейсоном – было очевидно,что молодой человек пребывает в состоянии сильного напряжения. Он едваприкоснулся к супу, съел кусочек мяса и отказался от десерта.

– Могу я сказать вам кое-что, сэр? – спросил он, когдаадвокат откинулся на спинку стула с сигаретой во рту.

Перри Мейсон устремил на него терпеливый взгляд:

– Разумеется.

– Дело ускользает у вас из рук, – заявил Фрэнк Эверли.

– В самом деле?

– Я слышал комментарии в зале суда. Этим утром вы могли безтруда добиться оправдания. Но сейчас ей не спастись, если она не сможетдоказать свое алиби. Присяжные начинают осознавать весь ужас ситуации – тотфакт, что произошло хладнокровное убийство. Подумайте об аргументах, которыенаверняка выдвинет Драмм насчет преданной собаки, которая пожертвовала жизнью,спасая хозяина. Когда патологоанатом упомянул, что в пса выстрелили срасстояния в несколько дюймов, а в Клинтона Фоули – менее чем с двух футов, я заметил,как присяжные многозначительно посмотрели друг на друга.

Мейсон оставался невозмутимым.

– Да, – согласился он, – это было красноречивоесвидетельство, но худший удар ожидает нас сразу после перерыва.

– Что вы имеете в виду? – спросил Фрэнк Эверли.

– Если я не ошибаюсь, – продолжал Перри Мейсон, – первымсвидетелем после ленча будет человек, доставленный из Санта-Барбары, которыйпродает там огнестрельное оружие. Он продемонстрирует регистрацию орудияубийства, сообщит, когда оно было получено, когда продано, и опознает в миссисФорбс женщину, которая его купила, показав ее подпись в книге. Этот факт,помноженный на утренние свидетельства, уничтожит последние остатки симпатии кобвиняемой.

– Неужели вы никак не можете это остановить? – осведомилсяЭверли. – Вы могли бы заявить протесты и отвлечь внимание от жуткихподробностей.

Мейсон безмятежно попыхивал сигаретой.

– Я не хочу это останавливать, – сказал он.

– Но можно было бы добиться перерыва – тогда все эти ужасыне скапливались бы в головах присяжных один за другим.

– Пусть скапливаются – этого мне и надо.

– Господи, почему? – воскликнул Эверли.

Мейсон улыбнулся:

– Вы когда-нибудь занимались политикой?

– Конечно нет, – ответил молодой человек.

– Если бы занимались, то знали бы, насколько переменчивообщественное мнение.

– О чем вы?

– О том, что в нем нет ни верности, ни постоянства. А жюрипредставляет общественное мнение в миниатюре.

– Не понимаю, куда вы клоните, – пожаловался стряпчий.

– Тем не менее, – заметил Мейсон, – вы, безусловно, бывалина хороших спектаклях.