Последствия греха - Клэр Лэнгли-Хоторн Страница 45

Урсула почувствовала, что ее тянут за юбку, и увидела мальчика из столовой с его неизменной ослепительной улыбкой.

— Бейтс, — сказал ребенок, и Урсула замерла. — Бейтс, — повторил он. — Ты ищешь Бейтса?

Урсула посмотрела туда, куда показывал мальчик. Он вновь нетерпеливо подергал ее за подол. Девушка рассеянно кивнула и взяла его за руку; мальчик повел ее на задворки миссии, через мостик, к лестнице, нависающей над грязно-коричневыми водами реки.

Внизу, в узком каноэ, ждал индеец (насколько Урсула могла определить — из племени варао). Он сидел на корточках на корме и жестом предложил ей спуститься.

Урсула не колебалась; она перешла мостик, ступила на лестницу (от души сожалея о том, что на ней не брюки, а неудобная юбка) и осторожно сползла в лодку.

Не говоря ни слова, они отчалили от пристани, и каноэ отправилось вниз по реке — на поиски Бейтса.

Индеец, сидя перед Урсулой, сильными гребками вел каноэ. Они медленно пробирались по длинному притоку; весла едва касались солоноватой воды цвета крепкого чая. Скрюченные корни и ветви там и сям поднимались над водой, словно руки призраков, старающихся ухватить лодку. Когда вошли в маленькую лагуну, индеец перестал грести и позволил лодке плыть по течению. Небо было безоблачным, но в воде ничего не отражалось. Урсула посмотрела по сторонам. Справа берег был покрыт слоем сухой глины; можно было рассмотреть, как на земле суетятся какие-то серебристые насекомые. Слева, куда не проникал солнечный свет, вздымались изогнутые корни мангровых деревьев; толстый слой грязи пузырился, когда на берег набегала волна. Урсула поняла, что там, в глубине, солнца нет. «Я потеряюсь, — подумала она. — Исчезну в темноте. Навсегда».

Индеец снова начал грести сильными и быстрыми движениями, направляя лодку в узкую протоку, полускрытую за деревьями. Урсуле стало душно; она вытерла лоб рукавом, но облегчения не ощутила. Нетерпение и гнев, которые пригнали ее сюда, отступили, и их место занял самый обыкновенный страх. Как она могла совершить такую глупость — отправиться к Бейтсу в одиночку? Теперь она совершенно беззащитна. Осознание этого было подобно поднявшейся волне, которая угрожает выйти из берегов. Пока Урсула старалась справиться со страхом и тревогой, лодка по-прежнему медленно двигалась вперед, так что девушке то и дело приходилось пригибаться, чтобы не задеть нависшую над водой лиану или ветку. Она хотела опустить руку за борт, чтобы понять, какова на ощупь эта черная вода, но индеец остановил ее.

— Пираньи, — произнес он с беззубой усмешкой.

Урсулу замутило. Индеец протянул ей кожаный мех с водой, и она искренне его поблагодарила.

Внезапно лодка оказалась в широкой протоке; впереди открылся просвет в зарослях. Полоса травы, залитая лучами солнца. На краю просеки виднелась хижина; на берегу гнил каркас деревянной лодки и ржавели старые бочки из-под керосина.

Когда они причалили к маленькой пристани, Урсула поняла, что достигла цели своего путешествия. Индеец не дал ей потерять равновесие, когда она осторожно поднялась на ноги, ступила на лестницу и выбралась на деревянные мостки. Прежде чем она хотя бы успела обернуться, он отчалил — так же беззвучно, как и приплыл, — и пустился в обратный путь.

Хижина была покрыта покоробившимся железом. Никакой двери. Жилище состояло из одной просторной комнаты; стены представляли собой вязанки тростника и бревна, вбитые в землю и перевитые веревками и лианами. Хижину как будто выстроили наспех, между балками зияли значительные просветы. Как и прибрежные жилища варао, лачуга стояла на сваях, возвышаясь над водой.

Урсула осторожно миновала пристань — между досками были широкие и весьма опасные щели. Коричневая вода с плеском набегала на глинистый берег. Она задумалась, стоит ли кричать. Несомненно, обитатели уже и так ее заметили.

Девушка подошла ко входу в хижину. Внутри солнечный свет упорно боролся с темнотой — пробивался в щелки, проникал через дыры; лучи, словно копья, летели сквозь бреши. По сравнению с освещенными местами тени, таившиеся в углах комнаты, казались еще чернее. Урсула позвала и приготовилась к тому, что сейчас из сумрака выскочит чудовище.

— Эй! — Ей самой вдруг показалось, что это нелепо.

Тишина. Урсула осмелела.

— Есть здесь кто-нибудь? Мистер Бейтс!

Тишина. Но в дальнем углу, во мраке, кто-то закопошился. К ней двинулась худощавая фигура. Урсуле понадобилась вся сила воли, чтобы не отступить.

Тень обернулась женщиной — маленькой и худой, с угольно-черными волосами и несколькими рядами тяжелых разноцветных бус. Кроме этого ожерелья, на ней ничего не было. Урсула в своей белой блузке и длинной английской юбке выглядела так, словно вышла весенним утром поиграть в теннис. Это казалось одновременно неуместным и кощунственным, как будто столь зримая принадлежность к британской нации оскорбляла местные божества. Урсула ощущала их присутствие повсюду. Смутные очертания в листве и под деревьями. Рябь на воде. Дыхание ветра… Женщина стояла и смотрела на нее.

— Меня зовут Урсула. Бейтс послал за мной. — Девушка почувствовала себя еще более неловко, если это только было возможно.

Женщина как будто не обращала никакого внимания на то, что гостья заговорила. Она просто стояла и смотрела, как испуганное животное, которое выжидает, когда минет опасность. Урсула задумалась: может быть, Бейтс таится в темноте, а эта женщина ждет его сигнала? Но вокруг ни звука, ни движения.

Урсула предприняла еще попытку. На этот раз она возвысила голос и постаралась говорить повелительным тоном:

— Где Бейтс? Я должна его найти. Мне нужно его видеть.

Женщина криво усмехнулась.

— Бейтс ушел, — сказала она.

— Ушел?! — воскликнула Урсула и немедленно одернула себя. Нужно сохранять спокойствие. Было бы неблагоразумно выказывать гнев или досаду. — Куда? — спросила она. — Куда ушел Бейтс?

Обитательница лачуги снова улыбнулась, но не ответила.

— Он вернется?

Подозрительный, оценивающий взгляд.

— Он скоро вернется?

Женщина кивнула, а потом, поколебавшись, жестом велела Урсуле следовать за ней.

— Можно мне подождать здесь? — спросила девушка, шагнув в полумрак.

Тишина.

Урсула решила, что ей остается только сесть и ждать. Женщина, кто бы она ни была, скорчилась в углу; помогая себе руками и ногами, она разделяла огромный пальмовый лист на отдельные волокна и складывала их на пол. Рядом лежала недоплетенная корзинка. Женщина погрузилась в работу, а Урсула окончательно лишилась сил. Она как будто перестала существовать. Она не знала, что делать, кроме как молчать и ждать. Все ее чувства обострились, девушку снова окружили видения и звуки. Ощущение чего-то таинственного, волшебного. Она готова была поверить во что угодно. Самая фантастическая история могла оказаться правдой.

До Урсулы смутно донесся чей-то голос: