Банда 8 - Виктор Пронин Страница 40

Пафнутьев подошел, постоял, скучающе глядя по сторонам, дождался, пока водитель посмотрит на него.

— Ну? — сказал парень. — И что скажешь?

— Высоковольтная.

— Хорошее место. Номер дома?

— Двадцать четыре.

— Крутоватый адрес. Первый раз едешь?

— Первый.

— Тебя там ждут?

— Вряд ли.

— Не знаю, мужик, не знаю, — с сомнением протянул парень. — Отвезти я тебя отвезу, конечно... А там сам определяйся.

— А что, есть какие-то сомнения?

— У меня нет... У тебя, я вижу, тоже нет... Так что, вперед? Без страха и сомнений?

— На что ты все время намекаешь? — спросил Пафнутьев, усаживаясь на сиденье рядом с водителем. — Другие ваши ребята вообще ехать отказались... Там что, дорога плохая?

— Люди там плохие, — усмехнулся парень.

— В каком смысле?

— Непонятливые, обидчивые, со своим пониманием жизни... Я понятно говорю?

— Догадаться можно, — кивнул Пафнутьев.

— Я вот что тебе скажу, товарищ дорогой, — проговорил парень, выезжая с вокзальной площади. — Человек ты, я вижу, служивый, похоже, дело у тебя там какое-то есть... Один тебе мой совет — не возникай. Не надо. Там — не надо.

— В каком смысле — не возникай?

— Темный, да? Глупый? Наивный? Не возникай — это значит, не вякай лишнего, забудь про самолюбие, не перебивай, слушай внимательно и послушно кивай головкой... Угостят — благодари, не угостят — сам за бутылкой сбегай, если с собой не везешь... Не пригласят — не садись, не спросят — молчи... Предметы без спроса не хватай руками своими погаными...

— А почему ты решил, что они у меня поганые? — обиделся Пафнутьев.

— Я ничего не решал, и мне по фигу, какие у тебя руки... Я о том, как надо себя вести. Если будешь хватать что попало без спроса и разрешения, ребята решат, что руки у тебя поганые. Не потому, что они в самом деле поганые, а так, на всякий случай. Другими словами, — терпеливо, но уже со скукой закончил парень, — законы там тюремные. Камерные, иначе говоря.

— Понял, — кивнул Пафнутьев и замолчал.

С каждым поворотом дороги дома становились все ниже, дорога хуже, прохожие вскоре вообще исчезли. Лишь изредка бредущие по колдобинам фигуры с сумками оживляли пейзаж и позволяли думать, что место это все-таки жилое.

Въехали на Высоковольтную.

Если эта улица чем-то и отличалась от тех, по которым только что проехала машина, так это еще большей заброшенностью, какой-то неухоженностью. Редкие лепешки асфальта говорили о том, что когда-то улица переживала более счастливые времена. Откуда взялось диковатое название, трудно было догадаться. Ничего высоковольтного не было даже в отдалении. Хотя предположить можно — собирались в этих местах протянуть высоковольтную линию, заранее в ее честь назвали улицу, но потом, как это водится, планы поменялись, линию протянули в другом месте, а название так и осталось.

Двадцать четвертый дом если и отличался от прочих, то опять же заброшенностью. Похоже, хозяев нисколько не волновал внешний вид дома, забор, повисшая на одной петле калитка, засохшее дерево у окна, покосившаяся труба — не то печная, не то вентиляционная. Хотя какая вентиляция в этой избе, какая вентиляция, если даже с улицы были видны щели в двери.

— Приехали, — сказал водитель, с интересом поглядывая на Пафнутьева — как тот будет себя вести.

— Спасибо, — сказал Пафнутьев, протягивая водителю сотенную бумажку.

— Добавил бы маленько, — проворчал тот. — Сам видел — не каждый сюда поедет. За риск, можно сказать.

Пафнутьев подумал, глядя в ветровое стекло, и протянул водителю еще пятьдесят рублей.

— Нормально?

— Годится, — усмехнулся водитель.

Постояв в растерянности перед калиткой, болтающейся на одной петле, Пафнутьев решился толкнуть ее. Калитка с места не сдвинулась, поскольку нижний край ее увяз в грязи, но зато отклонилась в сторону и мимо нее уже можно было протиснуться. Дорожка к крыльцу была выложена из половинок кирпича, и Пафнутьев без помех добрался до двери. Что-то его насторожило, за спиной он услышал тяжкий вздох, а обернувшись, увидел рядом с собой громадную собаку, напоминающую кавказскую овчарку. Собака смотрела на него с любопытством, без злобы.

— Привет, мужик, — сказал Пафнутьев, — как поживаешь?

Собака чуть шевельнула тяжелым вислым хвостом, но ничего не ответила. Однако даже этого слабого движения хвоста было достаточно — контакт налажен, и ничего дурного пес не затевает.

— Я могу войти? — спросил Пафнутьев у собаки, поскольку больше спросить было не у кого.

И опять слабо шевельнулся хвост.

— Благодарю вас, — ответил Пафнутьев и, толкнув низкую дверь, оказался в коридоре, заваленном рухлядью — от велосипеда с одним колесом до выварки без дна. Дальше шла еще одна дверь. Ему показалось, что в доме все-таки кто-то есть, жизнь, видимо, здесь еще теплилась.

— Входи, хватит тебе там топтаться, — услышал он голос, весьма далекий от почтительного.

Пафнутьев чуть приоткрыл дверь, просунул голову в образовавшуюся щель и увидел в тусклой комнате у маленького, задернутого занавеской окна мужика в черных трусах и голубоватой растянутой майке. Мужик сидел за столом и, подперев щеку рукой, печально смотрел на Пафнутьева.

— Можно войти? — вежливо спросил Пафнутьев.

— Давно жду, — ответил мужик, не меняя ни позы, ни выражения лица.

— Спасибо. — Пафнутьев переступил порог, плотно закрыл за собой дверь и повернулся к хозяину. — Серьезная у вас собака.

— А мы тут все такие. Ты кто?

— Паша.

— Что тебе, Паша, от меня нужно?

— Мне нужен Коля.

— Зачем тебе Коля?

— Вася прислал.

— Какой Вася?

— Из Москвы.

— Ага, — кивнул Коля, убрав наконец руку от щеки. — Приехал все-таки... А ведь Вася тебя предупреждал?

— Было дело.

— Пренебрег?

— Выходит, так. А вы, значит, будете Коля?

— Почему буду... Я и есть Коля. И раньше был Колей. Звонил мне Вася, звонил... Предупредил, что приедет один хмырь. Вот ты и приехал. Ну, присаживайся, коли приехал. — Он встал, набросил на плечи рубашку, надел какие-то синие тренировочные штаны.

Пафнутьев, поколебавшись, оставил свою сумку у двери, положил на нее кепку и, приблизившись к столу, сел на свободную табуретку. Подняв голову, в упор посмотрел на Колю. Знал он таких людей, встречался с ними в своем кабинете и Колю понял с одного взгляда. Дело с ним иметь можно, зарываться нельзя и за спиной лучше не оставлять. Лукавить с ним бесполезно, а все советы, которые дал ему водитель такси по дороге, надо помнить постоянно.