Кто-то следит за мной - Виктория Готти Страница 38

Фальконе с трудом протиснулся сквозь толпу, заполнившую коридор. Неодобрительно покачал головой: эти ньюйоркцы слетаются на место преступления, как пчелы на мед. Теперь они требовали показать им труп, словно речь шла о новом шедевре маститого художника или скульптора. Репортеры галдели, фотокоры снимали всех, кто входил и выходил из здания.

Фальконе поднырнул под желтую ленту, преграждающую вход в квартиру. Когда утром Фальконе позвонил Чарли, чтобы обсудить происходящее с Роз Миллер, он и представить себе не мог, что десять минут спустя ему предложат приехать на угол 73-й улицы и Пятой авеню. «Немедленно!»

В квартире кипела работа: судебные эксперты брали образцы крови, искали отпечатки пальцев. Чарли он нашел в углу. Коренастый, с шапкой седых волос, он всегда вызывал у Фальконе мысль о Санта-Клаусе.

— Джон. — Чарли шагнул ему навстречу. — Я подумал, что тебе следует взглянуть на труп. Ее зовут Мэрилин Граймз. Она — подруга Роз Миллер и ее литературный агент.

— Боже мой! — выдохнул Фальконе, подойдя к телу Мэрилин, распростертому на софе.

Лужа засохшей крови на ковре. Окровавленная подушка, брошенная на лицо. Из одежды — брюки и черный бюстгальтер, не закрывающий верхнюю часть груди.

Фальконе протянул руку к подушке.

— Можно?

Чарли кивнул, и Фальконе осторожно поднял подушку, лежащую на лице Мэрилин. За долгие годы службы детектив Фальконе привык к запаху и виду смерти и потому удивился своей столь эмоциональной реакции. Вероятно, причина была в том, что, убивая Мэрилин Граймз, преступник, несомненно, видел перед собой Роз Миллер. Длинные крестообразные порезы на шее, рассеченная надвое нижняя губа. Лица убийца не тронул, так что рассеченная губа, скорее всего, случайность, результат удара при падении о стеклянный столик для коктейлей. Волосы в беспорядке. Брюки, однако, в целости и сохранности. Жертву не изнасиловали — только убили.

— Когда ее нашли и кто? — спросил Фальконе.

Чарли почесал лысину.

— Около десяти утра. Похоже, мы имеем дело с психом. Убийца сам позвонил в полицию из телефона-автомата и сообщил, что убил лучшую подругу Роз Миллер. Как я полагаю, ему очень хотелось, чтобы миссис Миллер как можно скорее об этом узнала.

Фальконе вытащил из дорожной сумки «полароид инстаматик».

— Не будешь возражать, если я сделаю несколько снимков?

— Нет, конечно, снимай сколько хочешь, — ответил Чарли.

Фальконе трижды сфотографировал тело, потом медленно обошел комнату. Сначала нацелил «полароид» на шкаф, заваленный изрезанными в куски платьями, обувью, сумочками, потом на залитые кровью софу и ковер, на разорванные, обгорелые фотографии и, наконец, на семь догоревших свечей на комоде у стены.

У Фальконе возникла мысль о жертвоприношении, ритуальном убийстве. Он понимал, что человек в здравом уме такого совершить не мог, и был готов поспорить на последний доллар, что этот псих станет серийным убийцей, если уже не стал. Но что связывало маньяка с Роз? Кто-то должен сообщить ей печальную весть. Фальконе знал, что эту неблагодарную миссию ему придется брать на себя.

* * *

Единственная сестра Мэрилин жила в Лондоне, так что опознать тело могла только Роз. По пути в морг, в автомобиле Фальконе, Роз не отпускала руку детектива — она связывала ее с реальностью. Остальное казалось сном. Ей приходилось бывать в моргах, смотреть, как производят вскрытие, наблюдать, как обнаженные тела с биркой на ноге или руке вывозят из холодильника. Заглядывала она и в патологоанатомические лаборатории. Там ей показывали, что может сделать человек с себе подобными. Но все это могло с тем же успехом происходить с другой женщиной и в другом мире. Роз не могла собраться, не могла сжать волю в кулак.

Перед ее мысленным взором стояло озабоченное лицо Мэрилин, сидящей рядом с ней за столиком в «Иль Кантинори». «Ты должна обратиться в полицию», — сказала она тогда. И теперь слова лучшей подруги эхом отдавались в ее ушах. Неужели только вчера вечером они обедали вместе? Если бы она знала, что в последний раз видит свою лучшую подругу живой, могла ли бы она что-нибудь изменить? Этот вопрос мучил Роз с того самого момента, как Джон сообщил ей о гибели Мэрилин.

* * *

Когда Роз позвонила Фальконе, его в участке не было, поэтому она попросила дежурного найти его, чтобы он связался с ней. А когда двадцать минут спустя он появился в дверях ее квартиры, Роз сразу поняла: что-то случилось. Поначалу она отказывалась верить его словам. Мэрилин мертва? Быть такого не может!..

Роз мгновенно вошла в режим автопилота. Слез не было, все тело превратилось в сосульку, словно от глубокой анестезии. Теперь, сидя рядом с Фальконе в машине, она думала о том, как несправедлива смерть Мэрилин, сколь трагично случившееся с ней. Ибо нацеливался убийца на нее, а не на Мэрилин. Тут она вспомнила незнакомый голос, записанный на автоответчике: «Ты умрешь следующей».

— Я хочу показать тебе несколько фотографий. — Голос Фальконе прервал ее размышления.

— Фотографий?

Фальконе раскрыл большой конверт из плотной бумаги, достал полароидные снимки.

— Я сделал их на месте убийства. Я понимаю, как тебе тяжело, Роз, а от этих фотографий станет еще тяжелее, но я должен тебе их показать. Может, ты что-то узнаешь, что-то заметишь. Какую-нибудь мелочь, которая сможет привести нас к убийце.

Ее сердце учащенно забилось, когда она взяла фотографии и начала внимательно их рассматривать, одну за другой.

— Тело постарайся не замечать, Роз, сконцентрируйся на заднем плане, мебели, одежде…

Она последовала его совету, оказалось, что она действительно может блокировать распростертое на софе тело Мэрилин.

Одно фото крупным планом запечатлело вспоротую подушку, которая чуть ли не полностью скрывала лицо Мэрилин. На втором подушку убрали. Роз попыталась быстро переключиться на следующую фотографию, но ей это не удалось. Ее загипнотизировало выражение лица Мэрилин. Даже после смерти в глазах читался ужас. Слезы покатились по щекам Роз, из груди рвались неконтролируемые рыдания. Фотографии залитой кровью тахты, бордового пятна на зеленом ковре, оплывших свечей. Свечи… Она неотрывно смотрела на фото, затем подалась вперед.

— Боже мой! — сорвалось с ее губ.

Фальконе наклонился к ней. Одной рукой держа руль, второй обнял за плечи.

— Роз, я… я понимаю, как это тяжело…

Она только кивнула.

— Я все это устроила. — По тону чувствовалось, что она сама не может в это поверить.