Контейнер - А. М. Олликайнен Страница 37

Впервые за весь разговор Вейкко Аро выглядел сконфуженным. Возможно, из-за решительного жеста Паулы – он вряд ли привык к подобному. Была ли его напыщенная просьба отключить диктофон уловкой – или он действительно боялся говорить под запись нелицеприятное о бывшем боссе, пусть и покойном?

Вейкко поднялся, подошёл к барному шкафу в виде письменного стола и налил себе коньяка. Риитта переминалась на месте, словно газель, отбившаяся от стада.

– Думаю, у Юханы и Ханнеса были разногласия на этот счёт, – сказала она и взглянула на Аро, будто ища поддержки.

– Да, – неохотно признал Вейкко. – Я полагаю, что Юхана стремился к большей прозрачности в работе. Но Ханнес умел заметать следы, если таковые вообще оставались.

– А сам Юхана? Вы можете сказать, как он относился к местным жителям?

– Юхана много с ними общался. Он ведь настоящий гражданин мира, – ответил Вейкко.

Риитта никак не отреагировала на лестные слова в адрес сына, лишь плотнее сжала губы.

– Больше ничего сказать не могу, лучше спросить его самого, – добавил Вейкко. – Я в дела молодёжи не лезу, будь то Лаури или, тем более, Юхана. В отличие от Ханнеса, который вечно встревал во всё. Даже в то, что его не касалось.

– Значит, по вашему мнению, вы в тёмных делишках не участвовали? – вопрос Ренко прозвучал на удивление естественно.

– По моему мнению, я и не упоминал ни о каких тёмных делишках, – усмехнулся Аро. – Я лишь сказал, что Ханне с знал, как лить воду на свою мельницу.

– И кого нанять мельником, – добавил Ренко.

– Да. И я знал Ханнеса достаточно хорошо, чтобы понимать, когда не надо задавать лишних вопросов.

– Разве вам как корпоративному юристу, напротив, не надлежало обо всём знать? – спросил Ренко, на этот раз несколько наивно и непринуждённо, чтобы Аро не заподозрил в вопросе подвоха.

– Вы насмотрелись американских сериалов, – улыбнулся он. – Мы не устанавливаем правил игры, а лишь лавируем среди того, что уже есть.

Аро продолжал стоять с рюмкой, тем самым давая полицейским понять, что пора закругляться. Но Паула не шелохнулась.

– Одиннадцатого июня вы получили сообщение от Лаури. Могу я на него взглянуть?

Она говорила всё тем же дружелюбным тоном, но Вейкко тут же смекнул, что завершена лишь церемониальная часть визита. Взглянув на недопитый бокал, он одним глотком опорожнил его.

– Что ж, – произнёс он и со стуком поставил бокал на шкаф. – Очень может быть: я частенько получаю сообщения от сына.

– Правда? Я думала, наоборот.

– Я не храню сообщения, довольно быстро их удаляю, – добавил Аро, даже не пытаясь достать телефон.

– Вы имеете в виду от Лаури или вообще?

Аро продолжал смотреть на неё спокойно, но приоткрыл рот, словно решил продемонстрировать зубы.

– Как бы то ни было, проверьте, сохранилось ли то сообщение, – попросила Паула.

Аро задумался, после чего вздохнул, вынул телефон из кармана и снова надел очки.

– Говорите, одиннадцатого числа?

– Да. Могу попросить нашего специалиста назвать точное время, если сообщений много.

– Не стоит. Кажется, я понял, что вас интересует. Теперь я вижу, что речь о женщине с фотографии. Я просто не вспомнил её имя, – с этими словами Аро протянул телефон Пауле.

Если Аро и переписывался с сыном, он удалил всё – кроме этого. Вся их переписка состояла из двух сообщений.

11 июня Лаури Аро прислал отцу фото Раухи Калондо и скан завещания. И написал: «Узнаёшь?»

Вейкко ответил лишь на следующий день. Пока Паула читала ответ, он отвернулся.

– Получается, раньше вы этого документа не видели?

– Никогда, – ответил Аро, стараясь не смотреть на Паулу.

– Что думаете?

– Ничего. Едва ли эта бумага имеет юридическую силу, да и подпись Ханне са может оказаться фальшивой.

– Дайте взглянуть, – сказала Риитта, и, прежде чем Аро успел помешать, Паула протянула ей телефон.

Но увеличила картинку так, чтобы Риитта не смогла прочитать сами сообщения.

– Это действительно подпись Ханнеса, – сказала она с улыбкой.

Очевидно, на содержание документа она внимания не обратила. Вейкко забрал телефон и злобно посмотрел на Паулу. Та спокойно выдержала взгляд, после чего кивнула Ренко. Пора было оповестить Хартикайнена, как и условились: первым делом следовало задержать Лаури Аро.

В этот момент в комнату вбежали две борзые, а за ними – немецкий дог размером с исландскую лошадь. Борзые, виляя хвостами, обогнули гостей и встали рядом с Вейкко.

– Время гулять, – натянуто улыбнулся он. Паула убрала фото Раухи Калондо в сумку.

– Итак, в своё время вы, скорее всего, наняли эту женщину в Намибии.

– Получается так, если она числилась в штате концерна.

Вейкко Аро с трудом выдавливал слова, словно воспринимал разговор с Паулой как одолжение после того, что она сделала.

– И вы ничего о ней не знаете?

– Нет.

– А не припоминаете чего-нибудь ещё? Могла ли она быть в курсе… так скажем, мельничных дел Ханнеса?

– Вряд ли она могла что-то в них понять.

– С чего вы так решили, раз совсем её не знаете?

– Но ведь она же…

Вейкко Аро вовремя сдержался и перевёл дыхание, прежде чем равнодушно продолжить:

– Разумеется, я не могу знать наверняка.

Собаки потрусили за Аро к задней двери, он их выпустил, и они бросились по ступенькам во двор. Ренко, стоя на террасе, явно в угоду хозяину восхищался деревьями, подстриженными в форме шара. На большой лужайке щёлкал садовый ороситель. Аро хмыкнул и достал платок, чтобы стереть со лба пот.

– Скорей бы пошёл дождь, – сказал он.

– Обещали, что будет, но надо немного подождать, – добродушно заметил Ренко.

Риитта Лехмусоя вышла не террасу вместе с ними. Паула поймала взгляд Ренко и незаметно кивнула ему на Вейкко.

– А эта гну! – воскликнул Ренко, и Паула поняла, что он произнёс первое, что пришло в голову. – Её головы я у вас не видел.

– Она висит на стене в каминной комнате. Хотите взглянуть?

– Несомненно. Мы ведь не торопимся? – эти слова были обращены к Пауле.

– Нет, конечно, сходи, – ответила она, словно Ренко был ребёнком.

У неё разболелась голова, в глазах заплясали звёзды. Она с некоторой завистью смотрела на дога, который улёгся в тени дерева.

Риитта уселась на краю террасы и болтала ногами, как маленькая девочка. Пальцами ног она едва доставала до травы. Ногти её были покрыты персиковым лаком.