Заказ на мужчину мечты: Повесть - Марина Ефремова Страница 36

Соня чувствовала, как почва уходит у нее из-под ног. Ей казалось, что она, только что обретя любовь, теряет ее. Она потерянно прошептала, мотая головой из стороны в сторону:

— Как уходишь? Куда?

— Ты не волнуйся, родная, все будет прекрасно.

Она не успела ничего ему ответить. Евгений вышел и закрыл за собой дверь. Она опять ничего не понимала. Она машинально выключила в прихожей свет и поплелась на кухню. Пришла и села за стол рядом с мамой.

— Соня, — прошептала Нина Андреевна, поглядывая на входную дверь, — а ты хорошо знаешь этого человека, ты уверена, что он не альфонс. Мне кажется, он значительно моложе тебя. Может быть, ему просто хочется устроиться здесь, в городе? Он хочет жить в нашей квартире, он просил его прописать?

Соня ничего не чувствовала, кроме страшной, смертельной усталости. Она откинулась назад и медленно проговорила:

— Мама, можешь говорить громко, Женя ушел.

— Как ушел? — удивилась Нина Андреевна. — Куда?

— Не знаю.

Нина Андреевна покивала головой и сакраментально произнесла:

— А, все, что ни делается, все к лучшему. Вот теперь все понятно, ты девочка не в его вкусе, он получил от тебя все, что хотел, и, уж извини, смотался.

Соне было все равно, что скажет мама. Кроме усталости, она не чувствовала больше ничего. Она поднялась со стула и пошла в свою комнату, там, не снимая халата, она легла на свою кровать, укуталась одеялом с головой и заснула без снов и сновидений.

* * *

Соня уже давно проснулась и лежала на кровати, тупо уставившись в потолок. Лень было шевелиться, не хотелось вставать. А зачем вставать? Куда идти? Надо же так вляпаться! Надо же так попасться! Почему она поверила ему? Потому что он не похож на бабника? А кто похож? И какие они вообще — бабники? Ну почему это случилось именно с ней? За что? Господи, как теперь жить? Как стыдно, и самое обидное, что мама, как всегда, оказалась права.

Мама уже около часа топталась за дверями. Она, видимо, хотела зайти, но не решалась. Она подходила к двери, слушала и опять уходила.

Соня лежала и смотрела в потолок. Потом она закрыла глаза. Решила вовсе не выходить из комнаты сегодня. Никого не видеть, никого не слышать, ни с кем не разговаривать. А еще лучше умереть. Умереть прямо сейчас, чтобы не ловить больше на себе жалостливые взгляды подруг и пренебрежительные взгляды мужчин.

Звуки в квартире приобрели несколько другую тональность, но, поскольку Соне было все равно, она даже не открыла глаза. Так и лежала, изображая спящую красавицу.

По ее щеке пробежало легкое теплое дуновение, запахло розами и свежим ветром. Любопытство подталкивало очнуться, но тяжесть на сердце приказывала лежать.

— Доброе утро, родная, не притворяйся, открой глаза, — услышала она любимый и желанный голос. Она удивилась, как это ее скрипучая дверь сейчас открылась практически без шума, и она открыла их. — Тебе известно, что уныние — это тяжкий грех?

Соня улыбнулась. Женя присел на корточки рядом с ее кроватью, на подушке возле ее лица лежали три алых розы. Соня протянула руку, взяла цветы, понюхала и произнесла:

— Какое счастье.

Женя поцеловал ее в щеку и сказал:

— Я сейчас официально попросил твоей руки у мамы и получил согласие. Окончательный ответ за тобой.

Соня ничего не сказала, она снова смогла только улыбнуться. Тогда Евгений продолжил сам смешным голосом, подражая женскому тембру:

— Спасибо за предложение, Женечка, но я должна подумать. — И тут же перешел на свой басок: — Хорошо, дорогая, подумай до вечера, а сейчас поднимайся, одевайся, и пойдем к Маргарите в больницу. Я уже разговаривал с Сергеем.

Соня села на кровати и заинтересованно посмотрела на Евгения.

— Как она? — спросила Соня, едва услышала имя подруги.

— Хорошо, уже собирается в новое приключение.

— А Лера? Она здесь?

Евгений на минутку задумался и ответил:

— Нет, она не появлялась в городе. Сергей организовал поиск, — Евгений сел рядом с Соней, — но ты не беспокойся, ее найдут. Ее будут искать и милиция, и наши — лесники, и МЧС.

Соня вдруг почувствовала себя виноватой, она волновалась за Леру. По лицу Евгения она поняла, что и он неспокоен.

Женя сегодня выглядел опять как-то по-новому: с иголочки костюм, элегантный галстук. Волосы его были забраны в хвост, и совершенно новая деталь — очки. Он был в очках.

— Откуда очки? — спросила она.

— От близорукости.

— А разве ты плохо видишь?

— Не беспокойся, что надо — я вижу.

— А почему ты раньше не носил очки?

— А потому, — ответил Евгений, снимая очки и потирая переносицу, — что в очках довольно неудобно ходить по лесу.

— А как же ты обходился без них?

— Ну, во-первых, я не настолько слеп, чтобы не расставаться с очками, а во-вторых, существует такая прекрасная вещь, как линзы, — ответил Евгений и щелкнул Соню указательным пальцем по носу.

Соне ужасно хотелось обнять его, ей хотелось прижаться к нему, но она не могла позволить себе такого проявления чувств, она до сих пор не верила, что он здесь, рядом. Евгений угадал ее состояние, он сам обнял ее и поцеловал в губы. Посмотрел в глаза и проговорил:

— Сонечка, вставай, пожалуйста, пора. Надо идти. Я пойду похлопочу о завтраке, а ты собирайся.

Как только дверь за Евгением закрылась, Соня быстро соскочила с кровати, подбежала к шкафу, открыла его и начала выбирать наряд. Она повернулась к зеркалу, поглядела на себя, улыбнулась. Собрала волосы в пучок, потом засмеялась, растрепала их. Свою широкую ночную рубашку она собрала за спиной в кулак — талия стала тоньше, а грудь выше. Опять рассмеялась и сбросила рубашку. Процесс одевания занял у нее не более пяти минут. Она надела строгое длинное платье, повязала белый шелковый шарф.

Потом присела к туалетному столику, взяла большую щетку-расческу, расчесала волосы, но ни закалывать, ни завязывать их не стала. Слегка подвела глаза. Достала из столика коробочку с украшениями, надела сережки и колечко с бирюзой, цепочку с таким же голубым камешком в подвеске. Встала, критически осмотрела себя в большое зеркало на стене и вышла из комнаты.

В прихожей Евгений разговаривал по телефону, мама хлопотала на кухне. Соня решила пойти к маме, но задержалась, услышав голос Евгения:

— Хорошо, Николай Николаевич, я постараюсь сегодня в течение дня к вам заехать. Образцы я вам сегодня уже завез, да, в лабораторию. Да. Хотелось бы поскорей. Нет, я думаю, что серия опытов должна быть доведена до конца. Конечно, любое исключение только подтверждает правило. Когда вы сможете обработать эти результаты? Хорошо, тогда я вас попрошу: отправьте все это прямо в академию. Спасибо. Хорошо, я не прощаюсь.