Даффи влип - Дэн Кавана Страница 34

Даффи тянуло блевать, хотелось выкрикнуть: «Садист! Убийца! Говно! Сука! Сволочь!» и все остальное, что приходило в голову. Но он не мог выговорить ни слова; глаза неотрывно смотрели на руки Эдди.

— Думаю, широкая общественность одобрила бы мои действия, если бы рассматривала их как способ устранения гомосексуалиста. — Эдди потянуло на ля-ля. — Вообще-то, я не очень верю, будто большая часть законов, которые выдает наш парламент, является выражением общественных требований. Народ, например, никогда не выступал за отмену казни через повешение. И все равно парламент решил, что с виселицами следует покончить. По-моему, это в основе своей противоречит принципам демократии, а как по-вашему? Что-то мы приумолкли, а, мистер Даффи? Так как насчет гомосексуалистов? То есть, вы действительно уверены, будто большинство людей в нашей стране поддерживают саму идею гомосексуальности? Я так не думаю. По-моему, большинству людей это кажется отвратительным. Но разве наш парламент это понимает? Нет. А почему? Потому, естественно, что наш парламент кишит педиками, которые боятся потерять работу.

— А еще наш парламент кишит убийцами, которые боятся, что их вздернут?

— Отлично, мистер Даффи. А то я уж испугался, что наша беседа превратиться в монолог. Да, вы правы, мое сравнение не простирается так далеко. Но я уверен в своей правоте насчет гомосексуалистов в парламенте. Я одного помню — в школе вместе учились. Страшный, как смерть. Вечно прятался за крикетным павильоном. Он теперь член парламента — абсолютно безопасное место, депутат от тори, округ где-то на севере. Знали бы об этом его избиратели, наверняка случился бы скандал. — Мартофф замолк, будто раздумывая. — Молодцы вроде вас, Даффи, не понимают, что британцы ненавидят педиков. Ненавидят. Только подумайте, сколько для них есть нехороших слов, А хороших-то вовсе нет, так ведь? Хоть одно хорошее знаете, а, мистер Даффи?

— Голуби.

— Голуби? — Эдди усмехнулся. — Что-то не похожи вы на голубя. Да и не были никогда. Вряд ли можно было сравнить вас с голубем, когда полицейским пришлось вышибать дверь, чтобы спасти того несчастного юнца из ваших цепких объятий. Насколько я понимаю, мальчик был еще и черный. Это, мистер Даффи, называется злостное злоупотребление.

— Он на вас работал, Мартофф? Или наняли через кого?

— Ну, этого я вам все равно не расскажу. В любом случае гомики у меня не работают.

«Только двадцатипятилетние негры, которые выглядят намного моложе и обладают талантом членов Королевской шекспировской труппы», — подумал Даффи.

— Ваша гомосексуальность может вовлечь нас в дискуссию по широкому спектру социальных вопросов — а мне бы этого не хотелось. Мы так всю ночь можем проговорить. Слово за слово…

— Вас никогда не звали на телевидение в качестве эксперта?

— Чудная мысль. Интересно, а как туда можно попасть?

— Стандартный вариант — пошантажировать пару продюсеров, всадить перо в бок их женам.

— А вы остроумный человек, Даффи. Беседа с вами доставляет удовольствие, — Эдди снова улыбнулся. Ему явно нравилось улыбаться. — Но раз уж я заставил вас оказаться в столь невыгодном положении, имеет смысл спросить, почему вы до сих пор мозолите мне глаза? Мне казалось, я достаточно четко и ясно порекомендовал вам не ходить по моим улицам. — Эдди уже не улыбался. — По-моему, я объяснил вполне доступными даже вам полицейскими терминами — убирайтесь с моего участка.

— Вы сожгли склад моего клиента, — произнес Даффи.

— А, это, — отозвался Эдди. — Не стоит так спешить с выводами. Если бы здесь присутствовал свидетель, я бы, наверное, мог подать на вас в суд за клевету. Уверен, я бы выиграл. Не то чтоб я мог вытянуть из вас кругленькую сумму; у вас, случаем, нет незарегистрированных доходов, а, Даффи?

— Вы, наверное, шутите.

— Вообще-то, да. Так что подавать на вас в суд большого смысла нет. Закончится все тем, что придется самому оплачивать судебные издержки. Все равно, что «камень доить».

— Зачем вам понадобилось жечь склад Маккехни? Так из него никаких денег не выбьешь. Ну, сгорели эти его маски, шутихи и шляпы. Я вас не понимаю, Эдди. Какие, по-вашему, деньги Маккехни может выручить за кучу обугленных игрушек?

Ничего другого Даффи сейчас в голову не приходило. Не стоит разыгрывать из себя невинную овечку, которая ни разу никого не одурачила. Лучше выставиться эдаким умником, который на деле не знает всего, что известно противнику. Обычно людям нравится переигрывать таких умников.

— Даффи, повторяю, я не «сжег склад Маккехни». Если не хотите неприятностей, давайте примем формулировку: «склад Маккехни сгорел». Объект, а не субъект — так будет куда ближе к сути.

— Ладно, теперь, когда его склад сгорел, у него останется еще меньше денег, чтобы вам платить, Я не понимаю, зачем вы это сделали — простите, переформулирую: я не понимаю, каким образом печальная потеря моим клиентом одного из складов может принести вам непосредственную выгоду.

— Отлично, мистер Даффи, — это я насчет вашей манеры выражаться, а не хода ваших мыслей.

— И что у него теперь осталось? Только один склад, набитый игрушками и различными прибамбасами. Это весь его капитал. Плюс офис, который он снимает. Вы можете его заставить, то есть он сам может решить смыться и, скажем, продать все вам. Но какой толк от сгоревшего склада кому бы то ни было?

И вдруг до Даффи дошло то, что должно было дойти давным-давно. Страховка. Ну, конечно, в ней-то и дело. Когда Даффи сам только начинал, он обычно говорил клиентам, что самая надежная защита — это страховка. Естественно, Маккехни застраховал свой товар. Следовательно, вместо того, чтобы каждые две недели вытягивать из Маккехни сотню фунтов, Эдди помогает ему ликвидировать половину капитала одним махом, сжигая один из складов. Маккехни получает страховку, Эдди требует всю сумму, скажем, под угрозой какой-нибудь страшной расправы. Эдди также соглашается взять на себя обязательства по аренде склада или того, что от него осталось, на довольно выгодных для себя условиях.

Единственная неувязка состояла в том, что склад под завязку был забит порнографией. Страховые компании вряд ли станут возмещать убытки по потере такой продукции. Значит, Маккехни никаких денег не получит. Нет: скорее всего, сообразил Даффи, только часть склада была занята порнухой. Маккехни, судя по всему, вел легальный бизнес для прикрытия. Так делает большинство. Тогда, в случае пожара на складе, он получал компенсацию от страховой компании за потерю легального товара. А затем — не без участия Эдди — подвергался преследованию со стороны полиции за пачки «Цветного оргазма». Таким образом, Маккехни в итоге отдавал наличные Эдди и одновременно получал пинок со стороны полиции. И все это стоило Эдди гроши. Если дело было задумано именно так — Мартофф умен, как черт. Но знал ли Эдди заранее, что именно лежит на складе? Недаром же его девиз: «Знание — сила». Даффи не сомневался — Эдди был в курсе.

Однако Даффи менее всего хотел, чтобы противник узнал о его догадках. Последняя надежда — до конца разыгрывать из себя хитрожопого умника.