Скромница из царских покоев - Людмила Ситникова Страница 33

София попятилась к выходу.

– Вы ведьма!

– Уходи! Ты предупреждена. Ни продать, ни украсть, ни обменять! Только дарить. Дарить женщинам.

Ночью в доме старухи случился пожар. Останки долгожительницы и Кармелинны были захоронены на кладбище для бедных.

Апостолис так и не узнал, что главной виновницей трагедии была София.

Через год состоялась пышная свадьба. София родила двух дочерей, одной из которых спустя сорок три года и передала колье Кармелинны. Лежа на смертном одре, София не забыла упомянуть о проклятье.

– Я не знаю, так ли это на самом деле, но ты должна знать, – шептала полупарализованная женщина. – Передашь колье своей дочери. Только не продавай.

Но цепь все-таки прервалась. Правнучка Софии, вышедшая замуж за итальянца, скончалась через три месяца после свадьбы. Ее супруг, недолго думая, продал колье одному коллекционеру. Тот, в свою очередь, заработал на перепродаже неплохой капитал.

К слову сказать, оба мужчины умерли от внезапной остановки сердца.

* * *

– Акулина Натановна сказала, что последний раз колье Кармелинны было продано в тридцатые годы богатому австрийцу. А потом следы затерялись. И вот по прошествии почти восьмидесяти лет оно оказалось у меня. Валерий купил его у болгарина. Как колье Кармелинны оказалось у него, одному богу известно. Главное, это не подделка.

– Проклятье не может быть вечным.

– Кто это сказал?

– В наши дни верить в мифы и легенды как-то не принято.

– И вы туда же? Валера мне не верил, Казимир насмехался. Какие доказательства вам нужны? – Магда Гансовна усмехнулась. – Колье у вас?

– Д-да.

– Так чего мы спорим? Хотите удостовериться в правдивости слов Акулины, продайте кому-нибудь украшение. И тогда не сомневайтесь – в самом ближайшем будущем вы сами окажетесь на больничной койке. Или умрете внезапно – в одночасье.

– Иногда очень удобно прикрываться легендами, – с расстановкой проговорила Копейкина.

Магда Гансовна в очередной раз схватилась за голову.

– Прикрываться?

– Кто-то знает историю того или иного предмета, вещи: проклятое колье, подвеска, ожерелье и так далее. Обладатель вещицы умирает, и окружающим пудрят мозги сказками о проклятье. Таким образом можно замести множество следов.

Холдеева кашлянула.

– Вы говорите вообще или бросаете камень в мой огород? Учтите, я не собираюсь спокойно выслушивать ваши полунамеки.

– Я просто размышляю вслух. Извините, если ненароком вас обидела.

Магда пришла к выводу, что гостье пора указать на дверь.

– Вы засиделись, – сказала она, вставая с кровати.

– У меня к вам просьба. Могу я лично переговорить с Акулиной Натановной?

– Пожалуйста.

– Номером телефона не поделитесь?

Холдеева продиктовала семь цифр.

– А теперь прощайте.

Спустившись вниз, Катка остановилась у мусоропровода, чтобы позвонить. Из трубки послышался старческий голос:

– Слушаю.

– Акулина Натановна?

– Да, а кто говорит?

Копейкина отсоединилась. Разговаривать с пенсионеркой нет смысла. А телефоном она поинтересовалась, дабы удостовериться, что Холдеева сказала правду, а не выдумала историю о трогательной и несчастной любви Кармелинны и Апостолиса Макионополиса.

На первом этаже Катарина ввела в заблуждение охранника. Пялясь на ее наряд, парень растерянно спросил:

– А ты откуда?

– От верблюда, – буркнула Катка, хлопнув дверью.

В «Фиате» она бросила сумочку на переднее сиденье и посмотрела в зеркальце заднего вида.

С непривычки вести машину, когда на ногах туфли на шпильке, оказалось несколько затруднительно. Но это пустяки по сравнению с тем, что будет, если Катку засекут в костюме бабочки.

«Хоть бы свекровь сидела у себя в спальне и не видела моего позорного возвращения», – думала Копейкина, подъезжая к коттеджу.

Розалия с Полиной вели светскую беседу в гостиной. На протяжении часа свекровь вдалбливала девушке, что ее мать, то бишь Катарина, самое неразумное существо на планете.

– Поля, детка, если бы ты только знала, сколько я с ней воюю. Но мои старания не возымели желаемого результата. Приучаю Катку к гламурной жизни, а она изо всех сил тормозит процесс. Ты видела, во что она одевается? Эти ее джинсики, блузочки, водолазки. На туфли вообще не смотрит. Предпочитает им кроссовки. А женщина должна всегда оставаться женщиной.

– Гламурными не становятся, ими рождаются, – философски заметила девушка.

– Ты ошибаешься.

– Я готова с вами поспорить.

– Не надо портить со мной отношения, лапочка. Запомни, мой авторитет в доме непоколебим. Ты обязана во всем мне подчиняться и беспрекословно следовать моим советам.

Полина уселась поудобней.

– Вы такая современная, Розалия Станиславовна. Совсем не похожи на остальных пенсионерок.

Свекрища вытаращила накрашенные глаза.

– Я не пенсионерка! Поля, мне сорок три года… будет… в октябре… следующего года.

Не слыша ее слов, Полина спросила:

– Любите посещать ночные клубы?

– А то! Обожаю! Но больше мне нравится тусоваться с подругами в стрип-барах.

Глаза Полины заблестели.

– Как я вас понимаю. Сама я, конечно, там не бывала, хотя не прочь наведаться.

– О чем разговор? В следующий раз возьму тебя с собой.

– И куда поедем? – Полина отбросила свою недавнюю скромность и с нескрываемым любопытством ждала ответа Розалии.

– Есть одно местечко, называется «Ночной кайф». Мальчики там – закачаешься. – Свекровь надула губки. – Хотя нет, туда мне вход закрыт.

– Почему?

– Случился неприятный инцидент в мае. Я… в общем, я подралась с официанткой.

– Не может быть!

– Владелец заведения внес меня в черный список.

– Жаль.

– Теперь мечтаю попасть в закрытый клуб «Стрег». Говорят, там настолько интимная атмосфера, что уже на входе в жилах закипает кровь.

– Фигня! На самом деле ничего особенного. Ой, смотрите, кто к нам прилетел! Арчибальд.

Попугай сел на плечо Розалии и, глядя на Полину, прокартавил:

– Мерзавка!

– Арчи! Где твои хорошие манеры?

– Мерзавка!

– Детка, не слушай его, он тебя любит.

Полина встала и отошла к камину.