Танго Мотылька - Марина Серова Страница 31

– Он интересует меня как друг недавно погибшего человека.

– Какой еще друг? Кускарев? – нахмурилась хозяйка и повернулась ко мне. Она стояла с чайником в одной руке и пачкой одноразовых пакетиков чая в другой.

– К сожалению, да.

– Кускарев погиб? – Евгения Ильинична села на табурет и со стуком поставила чайник на стол.

– Да. Второго числа нашли его тело. Я хотела поговорить с Иваном Павловичем об этой истории. Он чем-то болел? Я вчера с ним говорила, у меня сложилось впечатление, что он здоров.

– Как бык, – кивнула она мне в ответ. – У меня просто шок какой-то… Я не знала никого, кто в его возрасте чувствовал бы себя здоровее. У него даже одышки не было.

Чай был разлит. Молчание некоторое время висело в воздухе, как воздушный шарик. Евгения Ильинична ушла в себя, по-видимому, пытаясь осмыслить то, что я на нее вывалила.

– Они с детства дружили. Мой муж, Иван и Паша. Со школы… больше пятидесяти лет… Когда мой муж заболел, Ваня очень много мне помогал. Видели бы вы, как он с ним носился, как с дитем собственным… и Паша тоже. С ним вообще интересная история, они с Петей все время о чем-то говорили, советовались. Когда он приходил, Петя прямо светиться начинал. А потом вдруг Паша исчез. Не позвонил даже, не предупредил, что не придет. А Петя не спрашивал. Мне кажется, они даже попрощались насовсем, на всякий случай…

– Что случилось с вашим мужем?

– Мой муж заболел год назад, врачи развели руками, – Евгения Ильинична внимательно вгляделась в мое лицо, пытаясь понять, к чему я веду.

– Сгорел за год, вроде как с печенью что-то было… По-крайней мере, лечили ее…

Некоторое время мы молчали.

Я обдумывала, как мне перевести беседу в нужное русло, а Евгения Ильинична ушла в воспоминания.

– Я все думаю, что же такое случилось, что заставило Пашу бросить друга при смерти…

– А когда исчез Павел Иванович? – спросила я, прихлебывая чай.

– Когда? – она наморщила лоб, вспоминая. – За две недели до того, как Петя умер. Числа седьмого, в декабре.

– А вчера вы Ивана Павловича видели?

– Да, он заходил чаю попить. Пока сын в командировке, ему кусок в горло не лез, вот мы с ним и чаевничали. Я-то тоже почти совсем одна осталась. Что же такое, сегодня Слава приезжает… – охнула вдруг она и замолчала.

Я тоже молчала, потому что ее тихий всхлип и так о многом говорил.

– Такие друзья были… не сыщешь таких верных. Мы-то с Петей поздно поженились, нам уж по сорок было, детей так и не завели. А Паша схоронил своих жену и дочку. Вот они и держались друг за друга всю жизнь. А у Вани сынок есть, вот мы его все и баловали всегда. Славика он сегодня ждал, купил ему новую модель в подарок, Славик-то машинки собирает лет с десяти. – Евгения Ильинична снова всхлипнула. – Будто брат умер… Всю жизнь вместе, и поумирали почти вместе… разве так бывает?

– Как видно, бывает, Евгения Ильинична, – вздохнула я.

– Еще чаю? – спросила она, протягивая руку к моей кружке.

У меня духу не хватило отказаться.

– А Слава скоро приедет?

– Славик-то? Да к обеду мы его ждали. Бедный, он отца сильно любит, как же мальчик теперь один совсем…

Просидела я с Евгенией Ильиничной еще час. Мы потихоньку пили чай, она рассказывала забавные истории из жизни трех пацанят, те, что слышала, и уже про взрослых мужчин, те, свидетельницей которым была сама. Рассказчицей она была отличной, поэтому время пролетело незаметно. Прекрасно понимая, что ей просто нужно участие, я мужественно поглощала ароматную, пахнущую корицей жидкость и вслушивалась в ее затейливые истории. Надо сказать, что эта троица была задиристой, и жизнь у них была богата приключениями. Конечно, смотря что понимать под этим словом. Но мне очень понравилось повествование о том, как братья Кускины, как их всех называли, боролись с пацанами постарше из соседнего двора и отбили-таки у них песочницу и детскую площадку. Или как они таскали пирожки с подоконника, на который их выставляла мама Павла Ивановича. Евгения Ильинична пояснила, что Кускаревы тогда жили на первом этаже, и мамы, сбившись с ног, не ведая, как же им накормить своих шалопаев, придумали подсовывать им лакомства на подоконник, делая вид, что забыли убрать.

Честно говоря, часто я даже смех не могла сдержать, а Евгения Ильинична мило улыбалась, потихоньку смахивая слезы.

Оно и понятно. Двадцать лет эти люди были одной семьей, они смеялись и плакали вместе. А теперь она осталась одна.

Ближе к обеду я все же заставила себя распрощаться с щедрой хозяйкой. У меня мелькнула мысль попытаться встретиться с сыном Ивана Павловича. Из рассказов Евгении Ильиничны я поняла, что он был очень близок с отцом, возможно, он мог знать то, чего не сказали женщине, единственной в их мужском кружке. Попросив ее показать мне его фото, я отправилась восвояси.

Конечно, это был не самый подходящий момент для разговора, но побеседовать со Славиком было просто необходимо.

Мыслями я снова вернулась к тому, что удалось выяснить. Евгения Ильинична находила странным исчезновение Кускарева. Я находила более чем странной его смерть в лифте.

Не нравилась мне эта история, и чем больше я узнавала, тем больше она мне не нравилась.

Я достала сигареты и, побродив вокруг машины, покурила.

Время тянулась несравнимо долго, замерзнув, я влезла в машину и включила музыку.

Из головы не шло предсказание костей.

Кто-то пытается мне помешать узнать правду. Мешает, мерзавец, и очень даже успешно.

Увлекшись своими мыслями, я не сразу заметила высокого мужчину, широкими шагами приближающегося к подъезду. В руках он нес большую спортивную сумку.

Что-то заставило его обернуться, и я увидела осунувшееся, уставшее лицо Святослава Кускоедова.

Выскочив из машины, я почти бегом направилась к нему. Услышав мои шаги, он остановился и обернулся. Только чудом мне удалось не налететь на него.

Где-то в голове сразу отметился подходящий под описание рост и телосложение.

– Вы детектив? – резко спросил он, глядя на меня своими большими голубыми глазами.

Я молча в ответ кивнула.

Глаза не такие. Да и челюсть у него не подходящая. И нос в порядке.

Все это промелькнуло в мозгу на уровне полуподсознания.

– Пойдемте, – Святослав Иванович взял меня под локоть и повел к моей машине.

– Меня зовут Иванова Татьяна Александровна, – представилась я.

– Мне тетя Женя позвонила, – подтвердил он мою догадку. – Спрашивайте…

Бросив сумку в снег, он достал сигареты и закурил.

Я проследила за его пустым взглядом, уткнувшимся в сугроб у моей машины. Ему не до меня, это я прекрасно понимала.