Пружина для мышеловки - Александра Маринина Страница 19

На другой день я оделся поприличнее, то есть достал из шкафавещи с виду простые – брюки, сорочку и джемпер, но для тех, кто понимает. Ачеловек, с которым я собирался встречаться, именно понимал. Человека я неуважал, но знал давно и неплохо, потому как какое же может быть уважение междуучастковым милиционером и главой группировки, «держащей» район, а с другойстороны, хоть я и плохой участковый, но грош была бы мне цена, если бы с этимчеловеком я не был знаком и не знал о нем много всякого разного. Человек этотпо фамилии Абдурахманов и по прозвищу Абдул был воспитан в любви кродственникам и в стремлении непременно всем им помогать, что для народов Кавказаявляется совершенно естественным, а для меня – выгодным. В данной ситуации,конечно. Абдул любил, чтобы вся родня была под рукой, его многоюродные дядья,братья и племянники оккупировали в наших окрестностях всю розничную торговлю,которой занимались сами, и все прочие виды коммерческой деятельности, с которойисправно взимали дань. Поэтому пробиться на прием к Абдулу большой проблемы несоставило, достаточно было всего лишь зайти в любой магазин и сказать несколькослов его хозяину. Примерно часа через три я получил ответ: место и времявстречи. Абдул, несмотря на кавказское происхождение, почему-то предпочиталвосточную кухню и место наших переговоров определил в ресторане под названием«Чайхана».

Все церемонии, непременно сопровождающие такого рода переговоры,были мне хорошо известны, и я честно их соблюдал. Никаких рукопожатий, но иникаких разговоров о делах, пока не сделан первый глоток и не проглочен первыйкусок.

– Не пьешь, капитан?– презрительно прищурился Абдул,увидев, как я вместо вина налил в свой бокал минералку.

Ну прямо-таки, не пью я. Я нормальный русский мужик. Но не сним же мне пить! И вообще, я за рулем…

– Я, Абдул, рылом не вышел персонального водилуиметь,– спокойно ответил я.– А мне сегодня еще ездить и ездить.

– Да я гляжу, ты не бедствуешь,– он тем самымпонимающим взглядом окинул не только мой тщательно выбранный прикид, но илежащие на столе ключи от машины в кожаном футлярчике от Луи Вюиттона.Кожгалантерея этой фирмы имеет цены просто-таки запредельные, чуть ли не самыевысокие в мире.

– На жизнь хватает,– философски заметил я,– авот на дело – нет.

– А я тебе сколько раз предлагал помочь? Ты ж отказываешься,гордый. Что, передумал?

– Слушай, Абдул,– приступил я к делу,– у тебяродители живы?

– Слава Аллаху.

– Сколько им лет?

– Не понял, к чему ты клонишь,– нахмурился Абдул.

Я объяснил. Абдул слушал и кивал, причем мне дажепоказалось, что кивал одобрительно.

– Так ты денег хочешь? Сколько?

– Нет, Абдул, денег я не хочу. Я их сам заработаю. Я хочу,чтобы ты поговорил с хозяином той фирмы, которая готова сдать мне помещение. Онпросит слишком много за аренду. Что мог – я сделал, цену сбил, но все равнополучается дорого. Ты человек богатый…

– Ты моих денег не считай,– резко прервал меня Абдул.

– … и с понятиями,– продолжал я как ни в чем небывало,– у тебя есть уважение к старости. У русского человека его нет, ау тебя – есть. Хозяин фирмы сказал, что не может снизить цену, потому чтодолжен платить тебе. И у меня к тебе просьба: скажи ему, что будешь брать меньшедо тех пор, пока он будет сдавать мне помещение. Помоги мне сбить аренднуюплату, иначе я просто не потяну. А дело-то нужное.

– Нужное,– согласился Абдул.– Но почему за мойсчет?

– Не только за твой, за мой тоже,– возразил я.–И за мой даже больше. Он хочет двадцать пять тысяч за год. Я могу найти толькодвадцать. Сними с него пять тысяч в мою пользу.

– Ну допустим. А остальные деньги где возьмешь?

– Свои отдам.

– Интересно, откуда это у тебя такие деньги?–прищурился Абдул.– Ты ж за честного канаешь, руки не мараешь. Или врутлюди?

– Да нет, не врут,– усмехнулся я.

– Врут, врут,– убежденно проговорил он.– Накакой машине ездишь, какие шмотки носишь – я все вижу, меня не обманешь.

Да я и не собирался. Совсем даже наоборот. Я специально оделсятак, чтобы Абдул видел: я – человек не бедный, а в его представлении это должноозначать, что я человек серьезный и дело со мной иметь можно.

– Я твои деньги не считаю, и ты мои не считай. Сам видишь,бабки у меня есть, а откуда они – это мое дело. Но я готов их отдать. И оченьрассчитываю, что ты отнесешься к моей просьбе с пониманием.

– И зачем мне это? Что я с этого буду иметь?

– Спать будешь лучше,– усмехнулся я.– Будешьвспоминать о своих родителях и думать, что ты сделал доброе дело, глядишь – иим там кто-нибудь поможет старость скоротать.

– Я своим родителям сам помогаю, ни от кого помощи не жду.

– Так это тебе повезло, Абдул,– вздохнул я,– невсе же такие способные, как ты, не каждый умеет деньги делать. Я, например, неумею, а стариков жалко. Спасибо за ужин, я пойду. Будем считать, что я тебяпопросил, но ты мне отказал.

Я промокнул губы салфеткой и встал, но не успел сделать идвух шагов, как услышал:

– Погоди, капитан, мы не закончили.

– Разве?– я обернулся и сделал удивленное лицо.–А что еще?

Удивление мое, конечно, было липовым, я вес понимал. Абдул,безусловно, готов был сделать то, о чем я просил, но ему хотелось, чтобы япоунижался, поклянчил, начал сулить ему что-нибудь эдакое, а еще лучше – чтобыя начал угрожать, и вот тут он всласть порезвился бы, отметая мои смешныеугрозы и сопровождая все это оскорбительными выпадами. Натешившись, он, так ибыть, согласился бы выполнить мою нижайшую просьбу, но тогда я оказался бы емудолжен. Отдавать долг пришлось бы, разумеется, не деньгами, но услугами, а яэтого жуть как не люблю. Закончив разговор в позиции равноправного партнера, яловко уворачивался от попадания в категорию «должников».

– Сядь,– медленно произнес Абдул, буравя меня темнымиблестящими глазками,– выпей еще кофе, сделай мне уважение.

Ну вот это уже совсем другой разговор. Как представительпреступной группировки Абдул мне малосимпатичен, все-таки мы с ним живем поразные стороны баррикады, но я не мог не признать, что он не отморозок и с нимможно договариваться. У него есть одна маленькая слабость: при всей своейкрутизне в отношениях с теми, кто платит ему дань, Абдул любит чувствовать себяблагодетелем и меценатом, и на эту слабость я как раз и рассчитывал, собираясьна встречу с ним. Другими словами, он не был жадным. Просто он не терпел, когдакто-то не признавал его власть.

В общем, мы договорились.

* * *

Следующим моим шагом был разговор с Борисом Безрядиным,продюсером нескольких популярных рок-групп. Борис вместе с женой Светкой, моейстаринной и задушевной подругой, и двумя детьми жил в одном со мной доме,только в другом подъезде, посему отношения наши были не только деловыми идружескими, но и почти семейно-родственными. Два-три раза в неделю я забегал кСветке то пообедать, то поужинать, когда лень было самому готовить, она жебезотказно помогала мне с котами, если я куда-то уезжал, навещала их, кормила ипроводила необходимые санитарно-гигиенические мероприятия в виде чистки лотков.