Горячая любовь снеговика - Дарья Донцова Страница 17

– То есть нечто типа пиццы? – уточнила я.

Гарин издал протяжный стон.

– Конечно, нет! Правильно сбалансированная,герметично упакованная в контейнер еда, ее производят исключительно изнатуральных продуктов, которые произрастают в Подмосковье. У нас там свойсовхоз и молочная ферма. Помидоры не летят на самолете из Африки, сыр не катитсяна поезде из Франции. Полнейшее отсутствие консервантов, абсолютная свежесть.Вот, например, меню на сегодня. Завтрак: мусс из творога, абрикосовое повидло.Второй завтрак: яблочное пюре с гренками и корицей, третий завтрак: рагу изовощей.

– А как вступить в ваше общество и сколькостоит питание? – обрадовалась я.

– Минимум проблем. Сообщаете имя и адрес, и мыпришлем заказ.

– А цена?

– Все бесплатно!

– В смысле? – удивилась я. – Вы будете кормитьменя за свой счет?

– Еда не стоит ни копейки, – пояснил Гарин, –с вас возьмут небольшую сумму за доставку.

– Сколько?

– Точно не назову. Рублей пять-семь.

– Сколько? – изумленно переспросила я.

– Пять-семь целковых, – повторил профессор, –в зависимости от того, как далеко за МКАД находится ваш дом.

– Я живу в Москве.

– По городу наборы развозим бесплатно, –заверил Гарин.

– Странно, однако, – забубнила я, – и дажеподозрительно. В наше время без денег можно получить только неприятности.

Собеседник рассмеялся.

– Ну до чего люди одинаково рассуждают! Центрсуществует на спонсорские пожертвования олигарха, родители которого умерли вмладенчестве от голода. В память о папе и маме этот человек решил статьглашатаем здорового питания.

– Если родственники скончались новорожденными,то как получился олигарх? – поразилась я. – Кто его произвел на свет?

Гарин шумно вздохнул.

– Это Иван Петрович потерял родителей ввозрасте трех месяцев, я, наверное, не так выразился. А еще курьер предложитвам купить пару книг. Весь доход от нашей издательской деятельности тожепопадает в Центр. Вот так и живем. У нас сейчас около десяти тысяч членов, восновном, правда, с Рублево-Успенского шоссе. Обеспеченные люди оченьтревожатся за свое здоровье, и я их понимаю – полжизни потратили на достижениематериального благополучия, теперь хочется подольше покайфовать в комфорте.Кстати, книги мы издаем очень достойные, серьезные. Философская литература,никакой там ерунды этой… фу, забыл… короче, не важно, только приличныепроизведения.

– Замечательно, – подавив смех, ответила я, –меня зовут Виола, записывайте адрес.

– Поздравляю вас с вступлением в ряды общества«Дорога к долголетию», – торжественно объявил профессор. – Завтра утром вамдоставят еду.

Я сунула трубку в держатель на торпеде иуставилась на «Мерседес». Однако его хозяин задерживается, я успела сделатькучу дел. Где же слоняется владелец? Не успела я задать себе этот вопрос, какна парковке появилась девушка в белом халате. На меня напала зевота – она ужточно не хозяйка «мерса». Но тоненькая фигурка щелкнула брелоком, «мерин» тиховзвизгнул. Удивленная до глубины души, я высунулась из окошка.

– Простите, значит, машина ваша?

Девушка кивнула.

– Извините, я заперла вас, сейчас отъеду.

– Но почему вы не поставили тачку на служебнуюпарковку? – тупо спросила я.

– Там места нет, – ответила девушка.

– Очки на торпеде ваши? – не успокаивалась я.

– Муж забыл. А что?

– Ничего, – мрачно буркнула я.

Вот вам яркий пример неправильно построеннойлогической цепочки. Я, глупая, решила, что «Мерседес» принадлежит кому-то изродственников больных, потому что он стоит не там, где кучкуются автомобилисотрудников. В салоне нет плюшевых игрушек, а темные очки, лежавшие на виду,были размером со слона. Сложив все данные, я сделала вывод: шофер – мужчина. Ичто? Сейчас вижу хрупкую медсестричку. Она, очевидно, не любит всяких там мишеки заек, окуляры принадлежат ее супругу, а на парковке «для своих» просто неоказалось места! «Браво, Вилка, ты молодец», – с большой долей сарказма«похвалила» я себя.

Я отъехала от клиники, ввинтилась в потокмашин и – моментально встала. Тут же запрыгал в подставке телефон, на том концепровода оказался Куприн.

– Ты где? – спросил он.

– В дикой пробке, двигаюсь черепашьим шагом понаправлению к центру.

– Можешь подъехать к нашему кафе?

Я удивилась, но не подала виду.

– В принципе, да.

– И когда?

– Если сейчас доползу до поворота направо, то,вероятно, через час окажусь на месте.

– Отлично, жду, – быстро сказал Олег иотсоединился.

Я начала продвигаться в крайний правый ряд.Что случилось у майора? Почему он решил позвать меня в забегаловку, куда мы впрежние времена заглядывали попить кофе?

Принято считать, что женщина обязанаопаздывать на свидание, но я всегда прихожу на встречу с точностью космическогокорабля, а вот Олег, насколько мне известно, никогда не появляется вовремя.Поэтому, входя в крохотный зал, я была уверена, что сейчас обнаружу в немпустоту (кафе не пользуется особым спросом у посетителей, в нем практически небывает народу, за что мы с Куприным его и любили). Но, к моему большомуудивлению, Олег уже сидел за одним из столиков.

– Иди сюда, – помахал он мне рукой, – садись.Девушка, принесите латтэ, только с трубочкой. А мне макароны «Макфа» с сыромпармезан, двойную порцию.

Барменша включила кофе-машину, Олег вскочил иотодвинул свободный стул.

– Устраивайся поудобнее, – захлопотал он. – Яне ошибся? Ты по-прежнему любишь кофе латтэ и пьешь его через соломинку?

– Угу, – кивнула я. – Что случилось?

– Все шикарно, – Олег потер руки.

– Зачем звал?

– Неужели мы не можем посидеть, поболтать, какстарые друзья? – сделал изумленное лицо Куприн. – Знаешь, как я перепугался,когда услышал: «Найден труп Виолы Таракановой»?

– Мне это тоже неприятно.

– Я понял, что ты для меня…