Трудно быть богатой - Мария Жукова-Гладкова Страница 15

— Как жена может быть старой девой? — невинно спросила я, прикидывая, как бы использовать этот момент в одном из будущих романов, назвав его, например, «Приключения старой девы». — Да и, по-моему, с Лешей остаться девой невозможно. Если вы его хоть немного знаете…

Парни кашлянули и меня еще раз оглядели.

— Да нет, босс говорил, что у него жена была крыса, — сказал второй. — По вы… — Мимикой он продемонстрировал, что придерживается обо мне диаметрально противоположного мнения.

— Не крыса, а мышь, — поправил друга первый.

— Мальчики, если не возражаете, давайте отложим обсуждение моей внешности и животных на следующий раз? — обворожительно улыбнулась я. — У меня еще сегодня много дел.

— Да-да, конечно, — кивнул первый. — Но мы должны его предупредить.

— Так предупреждайте.

Первый юркнул в палату, из которой в самое ближайшее время донесся Лешкин вопль:

— Зачем эту юродивую сюда принесло?

Искренне порадовавшись, что он пошел на поправку, я оттолкнула второго телохранителя, который, по-моему, только порадовался моему прикосновению, и вошла в палату.

— Ты это как меня описывал своим людям, крокодил недоделанный? — рявкнула я, метая взгляды-молнии на Лешку.

Если уж менять имидж — так кардинально и во всем, включая манеру поведения и общения. Хватит изображать из себя мышку. Тем более, если меня прочат в руководство нефтяной компании.

Раньше я всегда терпела Лешкины крики, неспособная на них достойно ответить, а теперь решила: надо и ему, и его мамочке отвечать тем же. Крик и битье посуды они поймут лучше, чем доводы разума, представленные спокойным тоном.

— Крыса, мышь, юродивая и еще старая дева? Мало тебе досталось, как я посмотрю. Но если я буду в тебя нож втыкать, работу доведу до конца. Не сомневайся! Читала я тут про одну американку. Знаешь, что она своему благоверному отхватила? Я ведь вполне могу пойти по ее стопам. Ты уверен, что у нас в России тебе твое мужское достоинство смогут пришить так же удачно? Это ведь сразу надо делать, не откладывая. В Америку не успеешь доехать. Иначе орган не заработает в твоем обычном режиме.

Как оказалось, Леша тоже читал про конфликт, случившийся в одной американской семье, и не хотел повторения подобного в своей, пусть и бывшей.

— Ну что ты, что ты, Оленька, — заблеял Лешка. — Я же знаю, что ты у меня красавица. Тебе очень идет новая стрижка. Ты с каждым годом становишься только симпатичнее. Если бы я с тобой познакомился сейчас, то никогда бы не развелся. Это я по молодости дурак был.

Телохранитель переминался в углу с ноги на ногу, исподлобья бросая взгляды то на босса, то на меня. Насколько мне было известно, манерой поведения я в эти минуты до боли напоминала Надежду Георгиевну, с которой парень явно был знаком не понаслышке. Более того, стиль поведения свекрови на Лешку всегда действовал магически. И в моем исполнении это подействовало. Он долго рассыпался в комплиментах, а потом проворковал:

— Оленька, посиди рядом со мной. Олег, дай ей стул! — рявкнул Лешка на телохранителя. Тот мгновенно повиновался. — А теперь вали отсюда!

Парень испарился.

Я села, закинула ногу на ногу, потом внимательно посмотрела на Лешку. Можно считать, что он уже пошел на поправку. Я представляю, какие тут были задействованы медицинские светила и средства…

— А ты в самом деле здорово выглядишь, — восхищенно сказал Лешка, еще раз внимательно оглядывая мою персону. — Это ты для меня, да?

— Нет, — отрезала я. — Для другого мужчины.

Лешкина челюсть поползла вниз.

— А ты что, думал, что я всю жизнь по тебе страдать буду? Ждать, когда вернешься в семью?

— Но мама же сказала…

Так что там вещала Надежда Георгиевна? Может, Лешка выдаст ее планы?

Оказывается, свекровь приводила в больницу нотариуса и заставила Лешку подписать завещание.

— Я и так собирался, если честно, — виновато посмотрел на меня бывший. — Но я хотел… А мама сказала, что я должен отписать половину ей, а половину — детям.

— А ты как хотел? — мне было просто любопытно.

— Отцу часть… Но если бы она узнала… Ты же в курсе, какого она мнения о бате. Ну и… ребятам. А мама сказала: ни в коем случае. Но ей-то зачем? Я же моложе. Оля, я не собираюсь умирать раньше нее! Оля, ведь ты же понимаешь, что компанией управляет она! Я же только бумажки подписываю, ну, сижу на совете директоров, на фуршеты хожу и презентации… С клиентами в банях парюсь. Но все решения принимает мама. Оля, как ты думаешь… — Лешка замолчал, а потом добавил шепотом, словно боялся, что подслушавшие его стены потом наябедничают на него Надежде Георгиевне: — Как ты думаешь, она что, задумала от меня избавиться?

Такое я представить не могла, потому что знала, Лешка — единственная Надеждина любовь, но он откровенно боялся матери и в этом сумел признаться только мне. Нефтяной король, называется. Видел бы его и слышал сейчас кто-то из его длинноногих любовниц и деловых партнеров. Кстати, при людях мамаша сына никогда не унижала. Наоборот, всячески подчеркивала его сильные стороны. А уж дома отрывалась — впрочем, как и на всех родственниках. И мы были, пожалуй, единственными, кто знал истинное Надеждино лицо…

— Оля, а мне можно изменить завещание?

— Конечно, — кивнула я. С каких это пор он со мной советуется? Или в самом деле больше не с кем?

— А ты можешь того нотариуса найти?

— У нас в городе не один нотариус. И ты имеешь право обратиться к любому. Более того, ты должен знать, что более позднее завещание отменяет предыдущее. Приглашай нотариуса хоть сегодня и составляй новое завещание.

Экс-супруг как-то сразу приободрился, пожал мою руку чуть повыше локтя, даже извинился, что потащил нас с Катькой в лабораторию, поинтересовался детьми (!!!), попросил к нему заглядывать, а потом…

— Ольга! — прошептал бывший. — Наклонись ко мне!

— Чего еще?

Лешка заявил, что скажет мне это только на ухо. Я склонилась к нему.

— Если со мной что-то случится, — прошептал он, — ну если эта мать в самом деле что-то задумала… У меня в комнате, у правого окна под половицей тайник. Там все на мать собрано. Ну если… Оля, если она меня убьет, обещай мне, что ты за меня отомстишь! И дашь делу ход, материалов хватит. — Лешка яростно сжал мне руку. — Обещай мне!

— Обещаю, — сказала я и машинально вытерла пот с Лешкиного лба.

Лоб был горячим: у бывшего явно держалась температура. А не в бреду ли он? — мелькнула мысль.

Через некоторое время я еще больше утвердилась в своем мнении: Лешка стал нести всякую ахинею, из которой можно было сделать вывод: мужик страдает манией преследования. Как выяснилось, он уже давно считал, что мать приставила к нему слежку. В это я вполне могла поверить, но придерживалась другого мнения: Надежда Георгиевна вполне могла сделать подобный шаг, чтобы просто знать, где и с кем сыночек. Ведь того вечно носило по всяким злачным местам, а в случае попадания в неприятное положение его следовало как можно быстрее вытаскивать. Вытаскивала всегда любимая мамочка. Да и вообще свекровь всегда любила быть в курсе всех дел, в особенности Лешкиных.