Штамп на сердце женщины-вамп - Дарья Донцова Страница 14

– Боже! Нет, – перепугалась Мария Ивановна, – умоляю, не делайте этого. Геннадий может потерять заказчиков, не всех, конечно, но некоторых точно. Очень вас прошу, давайте решим дело миром. Ну зачем нам процесс?

– Мне он точно не нужен, – кивнула я, – поэтому я и пришла. Сегодня-завтра Марфе позвонит главный редактор «Желтухи» Андрей Локтев, ему велено взять у нее интервью. Если девочка откажется беседовать с журналистом, он не будет настаивать и все закончится, не успев начаться. Но если Марфа согласится на интервью, вот тогда стартуют неприятности, и все они будут вашими.

– Поговорю со своей внучкой, запрещу ей даже думать о газетчиках, – пообещала Мария Ивановна. – Объясню: если она втянет семью в свару с соседями, не видать ей лета в Италии, останется в Москве, все каникулы с репетиторами прозанимается. Тройки у нее в дневнике теснятся, учителями из милости поставлены.

Но слова пожилой дамы меня не успокоили.

– Уж простите за откровенность, но после общения с вашей внучкой у меня создалось впечатление, что вы для нее не авторитет. Вот дядю она побаивается. Думаю, лучше подключить к делу Геннадия Борисовича.

Мария Ивановна встала.

– Да, конечно, вы правы. Я решу проблему. Марфа никогда ни слова не скажет никому из «Желтухи». Кофейку?

Я тоже поднялась.

– Спасибо, но мне пора домой.

– Провожу вас, – засуетилась хозяйка.

Мы вышли вместе в сад.

– А где Трикси? – поинтересовалась я. – Собака ни разу не заглянула в гостиную.

Демидова вынула из кармана носовой платок.

– Умерла. Старенькая была. Двенадцать лет. Мне казалось, что она бодрая, ела с аппетитом, по саду носилась, анализы были хорошие. И вдруг в одночасье ушла. Я в спальне читала, Миша пришел такой грустный, сказал: «Мама, Трикси умерла. Наверное, у нее сердце не выдержало, у собак тоже инфаркт может случиться». Я расстроилась, хотела пойти проститься с йорком, но Михаил запретил, сказал: «Мама, лучше запомни Трикси живой». Я ему очень благодарна за это. Миша прав, надо вспоминать, какой она веселой была, а не мертвой. И сын сам ее домик унес, все вокруг вымыл, никому не доверил, натянул резиновые перчатки и все убрал, избавил меня от переживаний. Непросто лежак умершей собаки на помойку оттащить. Не физически, а морально. Слава богу, не мучилась Трикси.

– Очень жаль, – расстроилась я.

Мария Ивановна спрятала платок.

– И не говорите. Ой, а вот и ваш мопс! Такой проказник! Частенько к нам забегает.

Я обернулась, хотела спросить: «Хуч, как ты пролез к соседям?» и поперхнулась. По дорожке, весело виляя хвостом, дефилировала Мафи.

– У моей подруги мопсиха, – продолжала Демидова, – совсем на вашего мальчика не похожа, пухленькая, короткошеяя. А Хуч прямо лань.

– Скорее уж мы видим сейчас лошадь породы владимирский тяжеловоз, – протянула я. – Это Мафи, девушка пагль и отъявленная хулиганка. Мафи, каким образом ты проникла к Демидовым? Забор у нас закрыт сеткой, между прутьями пролезть невозможно, калитка заперта.

Собака остановилась, развернулась, юркнула в кусты и исчезла.

– Понятливая, – засмеялась Мария Ивановна, – сообразила, что хозяйка сердится. Симпатичная псинка! Люблю таких толстеньких. Кто такой пагль?

– Ветеринар велел ей худеть, – поддержала я разговор. – Мафи урезали порцию, но она парадоксальным образом стала еще толще. Небось ворует втихаря еду, но вот вопрос: где она ее берет? На столе мы, после того как все уйдут, ничего не оставляем, кладовка закрыта на шпингалет. Загадка просто. Пагль – это название породы, помесь мопса и бигля.