Коронация, или Последний из романов - Борис Акунин Страница 14

Симеон Александрович зло усмехнулся:

– Ну, это легко выяснить. Нужноарестовать Фандорина и как следует допросить. Всё выложит. Мой Ласовский умеетязыки развязывать. Как гаркнет – мне и то не по себе делается.

И его высочество засмеялся, очень довольныйшуткой, но никто из присутствующих его веселья не разделил.

– Дядя Кир, дядя Сэм, – мягко сказалего величество, – вы произносите имя этого Фандорина так, как будто оновам известно. Кто это такой?

За великих князей ответил начальник дворцовойполиции. Вынув из кармана какой-то листочек, он доложил:

– Фандорин, Эраст Петрович. Сорока лет.Православного вероисповедания. Потомственный дворянин. Кавалер… многих орденов,всех не перечислишь. Статский советник в отставке. Почти десять лет состоялчиновником особых поручений при московском генерал-губернаторе князеДолгоруком.

– М-да, снова Фандорин, – протянулКирилл Александрович, глядя в окно, словно припоминая какую-то давнююисторию. – Интересно, где он пропадал все эти годы?

Из этих слов я сделал вывод, что еговысочество и в самом деле знаком с отставным статским советником.

Тут оказалось, что Симеон Александрович знаетэтого господина еще лучше, причем, кажется, не с самой лестной стороны.

– Фандорин пять лет не показывал в Москвуноса, – скривив губы, сообщил генерал-губернатор. – Знает, шельма,что у меня в городе ему делать нечего. Это, Ники, авантюрист наихудшего сорта.Коварный, изворотливый, скользкий, нечистоплотный. Как мне докладывали,убравшись из России, преуспел во всяких темных делах. Успел наследить и вЕвропе, и в Америке, и даже в Азии. Признаться, я слежу за перемещениями этогогосподина, потому что у меня к нему свой счет… Так вот, мне доносят из верныхисточников, что Фандорин пал ниже некуда: ведет расследования по заказу частныхлиц и не брезгует брать вознаграждение – кажется, немалое. Дело в том, чтосреди его клиентов (это слово Симеон Александрович произнес с особеннойбрезгливостью) попадаются и денежные тузы и даже, к сожалению, иностранныегосудари. За пять лет Фандорин стяжал себе этими пакостными занятиямиопределенную известность. Не сомневаюсь, что ему ведомы многие грязные тайны,но в нашем семейном деле мы как-нибудь обойдемся без его сомнительных услуг. Уменя отлично работает полиция, и мой Ласовский выловит этого самого доктора вдва счета.

– Прошу прощения вашеговысочества, – с невозмутимым видом вставил Карнович, – но защитаимператорской семьи относится к компетенции моего ведомства, и, смею васуверить, мы превосходно справимся с этой миссией без участия московской полициии уж тем более без помощи сыщиков-любителей. – Полковник слегка улыбнулсяи уже совсем тихо, как бы про себя, прибавил. – Тоже еще Шерлок Холмесвыискался.

– О, полковник, Фандорин – очень даже нелюбитель, – возразил ему Кирилл Александрович. – Это необычайноспособный человек. Если кто и может помочь нам в этом сложном и деликатномделе, то только он. К тому же он что-то знает про этого мерзавца Линда.Немаловажно и то, что, будучи частным лицом, Фандорин совершенно не стеснен вметодах. Нет, Ники, без этого человека нам не обойтись. Я даже склоненполагать, что нам его сам Бог послал.

– Чушь! Полнейшая чушь! – СимеонАлександрович отшвырнул карандаш в угол и я достал из кармана следующий. –Я решительно возражаю!

Кирилл Александрович, не привыкший к подобномуобращению, да и вообще, насколько мне известно, относящийся к младшему брату снескрываемым презрением, наклонил львиную голову и вперил в генерал-губернаторасвой знаменитый испепеляющий взгляд. Симеон Александрович, в свою очередь,упрямо выпятил подбородок, отчего его холеная узкая борода сделалась похожа накорабельный бушприт, и принял самый непреклонный вид.

Возникла тягостная пауза.

– Что же мы решим с этимФандориным? – жалобно спросил император. – Звать его сюда или нет?Попросить о помощи или арестовать?

Ни тот, ни другой его величеству не ответили,даже взглядом не повели. Тут была давняя, многолетняя вражда, начавшаяся, когданынешнего государя еще и на свете не было. Только, как говорят по-народному,жидковат Симеон Александрович против Кирилла Александровича. Не было случая,чтобы он взял верх над старшим братцем.

Георгий Александрович, хотя бы и в силукомплекции, гораздо покойнее и добродушнее обоих, но уж если разгневается –держись. Вот и теперь он вдруг стал наливаться малиновой краской, весь как-тораздулся, так что я испугался, не лопнут ли крючки на воротнике, и стало ясно:сейчас грянет буря.

Его величество не видел этой страшной картины,так как смотрел на Кирилла Александровича и Симеона Александровича. Если бывидел – уж наверняка промолчал бы, а так начал примирительным голосом:

– Дядя Сэм, дядя Кир, выслушайте моемнение…

Тут-то гром и грянул. Георгий Александровичтак хватил с размаху кулаком по столу, что опрокинулось два бокала, треснулакофейная чашка, перевернулась пепельница, а Симеон Александрович отнеожиданности подскочил на стуле.

– Помолчи, Ники! – взревел главаЗеленого дома. – И вы оба молчите! Это мой сын похищен, мне и решать! И незабывайте, что лишь благодаря этому, как его, черт, ну этому, на «Ф», спасенамоя дочь! Пусть расскажет нам всё, что знает!

И вопрос решился.

Я бесшумно выскользнул из гостиной, чтобыпозвать Фандорина. Там сразу за дверью плюшевый занавес, а уж потом коридор,где было велено дожидаться «сыщику-любителю», как его назвал Карнович.

– Ваши усики – прелесть что такое. Ищипчиками не обрабатываете? А фиксатуаром? – услышал я нечто странное и навсякий случай выглянул из-за портьеры – посмотреть, кто это изъясняетсяподобным манером.

Эраст Петрович Фандорин сидел там же, где яего оставил, закинув ногу на ногу, и перебирал в пальцах зеленые нефритовыечетки. Голос принадлежал не ему, а адъютанту генерал-губернатора князю Глинскому,изящному молодому человеку с по-девичьи миловидным личиком. Про таких в народеговорят «жаль не девица, а то хоть жениться». Князь стоял над Фандориным,согнувшись, и внимательно рассматривал тонкие, аккуратные усы отставногочиновника. У самого Глинского – теперь я отчетливо разглядел – усики былинапомажены, да и губы, кажется, подкрашены. Впрочем, чему удивляться?

– Нет, сударь, я фиксатуаром неп-пользуюсь, – учтиво ответил Фандорин, глядя на молодого человека снизувверх и не делая ни малейшей попытки отстраниться.

– Боже, а какие у вас ресницы! –вздохнул адъютант. – Кажется, ничего бы не пожалел за такие длинные,черные, изогнутые на концах. Это ведь натуральный цвет?