Полуночный танец кентавров - Дарья Калинина Страница 13

– Тетя Вера, а вы хотя бы понимаете, что триста тысяч – это большие деньги. И ведь это только за один год, а потом надо будет снова платить. И ладно бы Арина так уж рвалась учиться. Но сейчас ей уже за тридцать, никакой тяги к знаниям я в ней не замечаю. И я считаю, время для получения высшего образования она упустила.

– Так ты что же… не дашь денег?

– Нет, не дам.

Ох, не надо было Алене это говорить так сразу и в лоб! Надо было как-то уклониться от прямого ответа, сказать, что посоветуется с мужем, что подумает, поищет возможность. Но не отказывать тетке Вере прямо в лицо. Она этого не переносила. И теперь Алене пришлось в очередной раз в этом убедиться.

Тетка Вера поджала свои тонкие сухие губы и высокомерно вскинула брови.

– Правильно мне про тебя говорили, – зло процедила она сквозь зубы, – зажралась ты! Совесть совсем потеряла! Я у тебя об одолжении просила, Арина бы тебе все сторицей вернула, когда получила бы диплом.

– Не получила бы она его ни в жизнь! – тоже вошла в раж Алена. – Даже оплати я ей обучение, она бы все равно до диплома не доучилась. Как вы не понимаете, тетя Вера, в институте учиться надо, понимаете, учиться, за книжками сидеть, а Арина к учению не способна. Разве вы это на примере ее учебы в школе еще не поняли?

– Но в колледже она как-то училась!

– Вот именно, что как-то! А в престижном вузе, куда вы хотите запихнуть Арину, так не получится. Там надо именно что учиться, а «не как-то там».

Но тетка Вера уже сделала для себя выводы и оправданий слушать не желала.

– В общем, мне все ясно. Тебе для нас жалко денег, вот ты и выдумываешь всякие отговорки. Но я тебе не позволю порочить имя Аришеньки. Она у меня самая лучшая, самая любимая, а ты… ты… Ты просто жалкая гадина!

И с этими словами тетя Вера вылетела вон. Алена осталась у себя в кабинете до самого вечера. Она чувствовала, что каша заварилась нешуточная. Тетка Вера была неприятна и в миролюбивом настроении, а уж распаленная и разозленная, она была и вовсе опаснее дракона.

– Хоть бы она свалила от нас! Как же она мне надоела!

Когда вечером Алена все же спустилась вниз, то сразу же почувствовала, что атмосфера в доме перестала быть комфортной. Вся прислуга косилась на нее с явно выраженным неодобрением на лицах. И даже Василий Петрович был какой-то сам не свой. В конце ужина, на котором не присутствовали ни Арина, ни тетка Вера, он подозвал Алену к себе и твердо сказал:

– Делай что хочешь, но чтобы этой бабы и ее доченьки я у нас в доме больше не видел!

– Но ты сам пригласил их погостить у нас!

– А теперь хочу, чтобы они уехали! Обе! Немедленно!

– Немедленно не получится. Разве что отправить их домой на одной из наших машин.

– Тогда завтра. Первым же поездом.

Первый поезд уходил в шесть утра. А чтобы сесть на него, встать надо было около четырех.

– А что случилось? – удивилась Алена. – К чему такая спешка?

– Долго объяснять. И если честно, противно.

– Но что произошло? Я имею право знать.

– Я не хочу об этом говорить. Они твои друзья, вернее, друзья твоей мамы, я это учитываю, но… Но чтобы к утру от них обеих тут и духу не осталось!

Высказавшись так громко, что его могли слышать все в доме, Василий Петрович пулей пронесся к выходу, а через минуту за окнами заурчал двигатель его машины. Алена недоуменно покачала головой. В таком гневе ей доводилось видеть мужа всего несколько раз в жизни. Что же такого могла отмочить тетка Вера, чтобы вывести миролюбивого и обычно весьма снисходительного к слабостям и недостаткам окружающих Василия Петровича?

Идти за разъяснениями к самой тете Вере при всей своей отваге Алена не рискнула. Сегодняшняя их ссора и так уже имела серьезный резонанс. А Арины не было дома, она, по своему обыкновению, проводила вечернее время с Ваней.

– Может быть, дело в этом? Может быть, Васе не нравится, что Ваня встречается с чужой невестой? Он ведь не знает, что никакого жениха у Арины и нет.

Но когда Алена позвонила мужу, он холодно ответил, что это его волнует меньше всего.

– Если Ваньке кто-нибудь начистит рожу за его похождения, то я скажу, что так ему и надо. Но тут дело не в этом!

И больше не пожелал ничего объяснить. Сказал, что занят, хотя рядом с ним слышались звуки музыки, и женский голос интересовался, будет ли Василий Петрович танцевать. Этот голос показался Алене смутно знакомым, где-то ей уже приходилось его слышать. Но ревновать она не торопилась: она знала, где сейчас сидит Василий Петрович. Видимо, желая отдохнуть от тетки Веры, он отправился в развлекательный комплекс, выстроенный недавно у них в «Дубочках». В этом комплексе имелись и ресторан, и клуб, и дискотека.

– Пусть развеется, – решила Алена про своего мужа.

Да и голос пристававшей к Василию Петровичу женщины явно принадлежал уже немолодой особе.

Но раз Василий Петрович не захотел ей помочь, то пришлось Алене обратиться за разъяснениями к кухарке – тете Паше, которую все так звали за ее тяжелую мужеподобную фигуру. По паспорту кухарка была Прасковья, но когда кто-то попытался сократить ее имя до Параши, то немедленно получил здоровенную оплеуху. Больше смельчаков не было, и все стали звать кухарку тетей Пашей, против этого прозвища она не возражала.

С тетей Пашей у Алены сложились самые доверительные отношения. По непонятной причине кухарка любила именно ее, а не хозяина. Все девчонки-горничные были верными вассалками Василия Петровича, это же касалось шоферов, садовника и прочей прислуги. А вот кухарка была целиком и полностью предана одной лишь своей хозяйке. И именно от нее Алена ожидала получить наиболее полную информацию о том, что же такое произошло сегодня между их гостьями и Василием Петровичем, что разгневало последнего до такой степени.

Тетя Паша была на своем рабочем месте, делала заготовки для следующего дня. Но, увидев хозяйку, она не просияла, как обычно, улыбкой, а лишь покосилась на Алену и вновь принялась считать луковицы на столе.

– Одна, две, три, пять… Тьфу ты! Опять сбилась! У вас ко мне дело, Алена Игоревна? А то если нет, то шли бы вы отсюда, не хозяйское это дело – в кухне торчать.

Алена оторопела. Весь вид тети Паши, а особенно ее тон говорили о неприязни и даже враждебности.

– Тетя Паша, что с тобой? – воскликнула Алена. – Я тебя чем-то обидела?

Тетя Паша, сердито сопя, продолжала считать луковицы. Она избегала смотреть в сторону Алены, а лишь перекладывала луковицы с места на место. Длилось это слишком долго для того, чтобы перечесть несколько луковиц. В конце концов терпение у Алены лопнуло, и она рассердилась:

– Да выбрось ты их!

И не дожидаясь, пока кухарка последует ее совету, сама скинула луковицы на пол. Они покатились в разные концы кухни, и тетя Паша растерянно посмотрела им вслед.