Вмешательство мисс Сильвер. Когда часы пробьют двенадцать - Патриция Вентворт Страница 13

Мид кивнула.

— И тебе не снилось, как мы с тобой тайно убегаем или нечто в этом роде?

— Вообще ничего не снилось.

Он искоса взглянул на нее и спросил:

— Слишком много видишь снов?

Она снова кивнула.

Он снял левую руку с руля, прикоснулся к ее руке.

— Теперь с этим покончено. Будем радоваться жизни. И ты расскажешь мне все, что говорила в Нью-Йорке, и я как-то постараюсь исправить ситуацию, если в том есть нужда.

Всего она ему, конечно, не рассказала, но наговорила достаточно. В основном то были воспоминания о приятном времяпрепровождении — о том, где они обедали, где танцевали, на какие спектакли ходили.

И вот во время ленча в одном из придорожных ресторанчиков она вдруг спросила его:

— А ты знаешь девушку по имени Карола Роланд?

Стоило ей назвать это имя, как она почувствовала: что-то произошло. Точно она сломала что-то, точно бросила камень в пруд и увидела, как отражавшаяся в нем картина — небо, деревья — вдруг исказилась, разбилась вдребезги. Но это было всего лишь ощущение. А в реальности она увидела, как насторожился Джайлз. В его ярко-голубых глазах блеснула и тут же пропала настороженная искорка, говорившая о том, что он встревожен этой новостью. Он ответил медленно:

— Знаешь, имя вроде бы знакомое… Но не припоминаю. Кто она такая?

— Вселилась в одну из квартир на самом верхнем этаже примерно месяц назад. Она актриса.

— Молодая?

— Ну, лет двадцать пять — двадцать шесть, может, немного старше, точно не знаю. Она очень хорошенькая.

— Опиши.

— Золотистые волосы, синие глаза, прекрасная фигура.

Он расхохотался.

— Джентльмены предпочитают блондинок! Из этого разряда? Нет, дорогая, она не в моем вкусе.

— Но она просто очень-очень хорошенькая! — в порыве благородства воскликнула Мид. — И… и ты не должен называть меня «дорогая».

— Я и не заметил… А почему, собственно, не должен? Вполне обычное обращение.

— Просто ты не вкладываешь в это слово истинного смысла. Вот почему, — ответила Мид.

Он усмехнулся:

— Перерыв на десерт! Вон идет официант. И сладости выглядят так соблазнительно. На твоем месте я бы заказал сыр… Мы оба будем сыр. Это серьезная еда и гораздо больше соответствует этической проблеме, нежели какое-то там желе, пригодное разве что в качестве геля для волос, или твердые, как камни, булочки. Вроде бы самый настоящий, честный, неподдельный чеддер, но совершенно незабываемая вещь. Какой-нибудь поэт, лауреат разных премий мог бы сочинить оду в его честь:

Взять ростбиф английский или же сыр —

Вкуснее еды не придумал мир.

А теперь, когда мы снова вдвоем, почему я не могу называть тебя «дорогая»?

Она подняла на него глаза — в них сверкнула еле заметная искорка — и снова опустила.

— Я уже сказала почему.

— Разве?

— Потому что ты не вкладываешь в это слово его настоящий смысл.

Он принялся намазывать бисквит маслом.

— Послушай, ты что, пытаешься читать мои мысли? Если да, советую отложить это занятие. Попробуй что-нибудь попроще. Ну, к примеру, это масло или маргарин? На вид масло, на вкус больше смахивает на маргарин.

— Может, и то и другое. Масло пополам с маргарином.

— Может, и так. — Он наклонился к ней через стол. Глаза его смеялись. — Ну вот, ты сама это сказала. И то и другое пополам. Возможно, так оно и есть, дорогая!

— О!.. — чуть слышно выдохнула Мид.

Сердце громко билось. Она должна научиться играть в его игру, играть столь же легко и естественно, как это делает он. Вот только слишком уж она к нему неравнодушна. Как легко и приятно было бы вернуться назад, в те первые несколько волшебных дней их знакомства, когда они еще только играли в любовь. Джайлзу это удалось. И вдруг она почувствовала, что тоже сможет. Сможет вынести насмешку в его глазах и ответить тем же.

А он сказал:

— Синица в руках лучше, чем журавль в небе, верно? Поэтому закажем еще и пирожные. А пока их принесут, перейдем к самому интересному моменту — так мы помолвлены или нет? Потому что если да, я имею полное право называть тебя «дорогая», да и ты могла бы обращаться ко мне поласковее, не просто «Джайлз». А если нет, почему бы не исправить ситуацию? Кто-нибудь из нас расторгал помолвку? Может, ты? Нет, ты этого не делала, иначе бы не флиртовала со мной, не ходила по ресторанам. И не носила бы траур, считая, что я утонул, верно? Тогда, может, это я расторгнул помолвку? Ну, отвечай!

Она была не в силах смотреть в эти искрящиеся глаза. Ей хотелось смеяться и плакать. Хотелось выплакаться в его объятиях. И она ответила тихим дрожащим голосом:

— Разве наша помолвка… не расторглась сама по себе… когда ты все забыл?

— Конечно, нет! Ведь человек не в силах отменить естественный ход событий, просто забыв о них. Допустим, мы бы поженились, и тут вдруг — бац! — я теряю память и решаю, что мы не женаты. Ну, куда это годится? Ладно… рад, что ты хоть в этом со мной согласна. Мы помолвлены, и точка! И если хочешь, чтобы я перестал называть тебя «дорогая», придется тебе самой разорвать помолвку.

— Или тебе.

— Но с какой стати, дорогая? Мне страшно нравится, что мы помолвлены. Нет уж, если так хочется, разрывай сама. Я кольца тебе не дарил, нет?

— Нет.

— Жадность или нехватка времени? Кстати, когда именно произошла помолвка?

— В день отплытия.

— Как скучно и не артистично! Ни для чего не было времени. Ну, слава Богу, что хоть жадность тут ни при чем. Страшно жаль, что у тебя нет кольца, потому что ты могла бы сорвать его, бросить на стол и крикнуть: «Между нами все кончено!»

И тут они снова рассмеялись.

— Но я же могу и просто сказать: «Между нами все кончено».

— Нет, пока не надо, потерпи хотя бы до кофе. Испортишь все удовольствие. Послушай, у меня идея просто отличная! Вернемся в город, я куплю тебе кольцо, и тогда ты сможешь красиво и эффектно разорвать помолвку. Ну как, согласна?

— Полное безумие, — пробормотала Мид.

— Dulce est desipere in loco [6]. Что в вольном переводе означает: делу время, потехе час. Пошли, черт с ним, с кофе. Он наверняка здесь паршивый. Ну, какое кольцо будем покупать — с изумрудом, сапфиром, бриллиантом, рубином? Что ты предпочитаешь?

Мид расхохоталась уже во весь голос.

— Ну и дурачок же ты, Джайлз!