Несущий смерть - Линда Ла Плант Страница 12

Анна взглянула на разные флакончики с витаминами и биодобавками и покачала головой:

— Нет, не инфаркт. Спасибо за то, что ответили на мои вопросы.

Анна направилась к выходу из кухни. Судя по количеству витаминов, вряд ли Фрэнк накачивал себя наркотиками. Она вспомнила, как много он тренировался, вспомнила его мощные плечи и назойливый запах одеколона. Из задумчивости ее вывели рыдания — Май Лин сидела за столом, обхватив голову руками, и плакала.

— Поехали. — Каннингам хлопнула Анну по плечу, и та вздрогнула от неожиданности. — Придется сюда еще раз наведаться, поговорить с женой. Сейчас она двух слов связать не может.

Они вернулись к патрульной машине.

Каннингам зевнула.

— И что вы обо всем этом думаете? — спросила она, не глядя на Анну.

— Ну что ж, дом очень хороший, они переехали сюда после свадьбы. Думаю, у нее есть деньги. Она не работает, а дом влетел в копеечку. По словам прислуги, прежний друг миссис Брендон был старше ее, — может, это все куплено на его деньги. Прислуга не знает, чем занимался Фрэнк, сказала только, что он уезжал рано и часто возвращался поздно. Еще у него в шкафчике полно разных витаминов. Так что вряд ли он принимал наркотики.

— Не исключено: я знаю человека, который каждое утро тренируется до седьмого пота, а потом вкатывает себе дозу спида. — Каннингам похлопала шофера по плечу и велела ему отвезти ее домой в Белсайз-парк, а не в отделение. Потом она откинулась на сиденье, достала свой смартфон и до самого дома проверяла почту, не обращая на Анну никакого внимания.

Анна забрала машину с парковки у отделения и поехала домой; добралась она туда к половине десятого. За весь день она съела один сэндвич, поэтому по пути заехала в круглосуточный магазин. Подъехав к дому, поставила машину на свое место в гараже и поднялась в лифте на верхний этаж. Выйдя из лифта, она остолбенела.

Перед дверью в ее квартиру громоздились бесчисленные коробки. К самой верхней была прилеплена записка: грузчики не смогли попасть в квартиру, но менеджер охраны позволил им оставить коробки на этаже. Анна едва не расплакалась.

Следующие полчаса она затаскивала коробки в квартиру. Она настолько обессилела, что о распаковке и думать не могла — ей хотелось лишь принять горячий душ и что-нибудь съесть. Она разогрела суп, сделала из только что купленных свежих булочек бутерброды с сыром и ветчиной и взяла их с собой в спальню. Хорошо бы шлепнуться на кровать и посмотреть телевизор, а потом провалиться в сон, но огромный плазменный экран все еще стоял в гостиной неподключенный и зловеще молчал. Куда ни глянь, глаз натыкался на коробки, и Анна понимала, что сегодня она за них не возьмется. Лучше бы не переезжала.

Дальше — хуже: не было горячей воды. Она в разные стороны крутила счетчик и кран, но из него текла ледяная струя. И было уже четверть двенадцатого — слишком поздно вызывать дежурного охранника.

Едва Анна закрыла глаза, с реки донесся рев сирены и кровать начала раскачиваться, словно при землетрясении. Анна подскочила на кровати, затем встала и открыла балконную дверь. Вся квартира ходила ходуном самым устрашающим образом. Анна стояла с открытым от ужаса ртом и смотрела, как над водой сводят огромный мост — и из-за этого дрожит вся квартира. Когда половинки моста сошлись и мост опустился, все успокоилось.

— Боже мой, — пробормотала Анна, размышляя о том, ощутили ли что-нибудь другие жильцы. Наверняка ощутили, но на балкон никто не вышел.

Возвращаясь в спальню, Анна наткнулась на коробку и ушибла палец на ноге. Потом забралась в кровать и долго ворочалась и взбивала подушку, но сон не шел — она ждала, что вой сирены повторится.

Разбудил ее звонок будильника. Она чувствовала себя ужасно и намеревалась высказать все, что положено, начальнику охраны.

Пытаясь выехать из гаража, Анна все еще пребывала в дурном настроении. Дверь опять не открывалась. Анна проклинала все на свете, и вдруг дверь открылась сама собой; Анна выехала из гаража, нажала кнопку «закрыть», но дверь осталась открытой. Даже после завтрака в своем крошечном кабинете она не могла успокоиться. Настучала отчет о своем разговоре с Джулией Брендон и позвонила начальнику охраны. Включился автоответчик.

Гордон явно не был жаворонком: он так отчаянно зевал, что Анна тоже с трудом удерживала зевоту. Накануне Каннингам велела им еще раз допросить всех жильцов дома, — может, кто-то сообщит какие-нибудь подробности или сумеет описать внешность наркоторговцев. В ответ Анна заметила, что многие из жильцов работают и днем уходят; и все же она надеялась, что те немногие, с кем они еще не поговорили, окажутся дома. Придется вновь пройти по всем квартирам и допросить соседей — довольно скучное занятие. Кроме того, им было велено поговорить с сыном миссис Вебстер.

Во время обхода квартир вопросы задавала Анна — Гордон молчал. Ее так раздражало его непрестанное зевание, что в конце концов она сорвалась:

— Вы совсем спите — вчера в баре засиделись?

— Нет, я лег рано, просто завтрак был слишком плотный. Меня от этого всегда в сон клонит, — по крайней мере, мама так думает.

— Знаете, может, в будущем прислушаетесь к маминым советам и ограничитесь тарелкой овсянки?

— Терпеть не могу жевать овсянку. Я люблю омлет и помидоры на гриле.

— Гордон, избавьте меня от подробностей вашего быта.

— Простите.

Они продвигались с этажа на этаж. Вообще-то, это обязанность рядовых, но, учитывая обстоятельства, Каннингам решила поручить обход старшим офицерам. И напрасно. Не все жильцы оказались дома, и почти никто не пустил их дальше порога. Анна считала все предприятие пустой тратой времени. Ее просто засыпали жалобами на плохое состояние дома и на то, что многие жильцы годами ждут переселения.

Квартиру миссис Вебстер Анна оставила напоследок. Помня о болезни сына, она заранее позвонила и спросила, в какое время удобнее прийти. Миссис Вебстер ответила, что Джереми согласен с ними встретиться, но разговаривать придется в его комнате. Анна не сомневалась, что и это окажется напрасной тратой времени, но не хотела спорить с Каннингам, чтобы не портить с ней отношения.

Миссис Вебстер выглядела так же опрятно, как и в предыдущую встречу. Оставив Анну и Гордона ждать в прихожей, она, постучав, вошла в комнату сына. Минуты через три-четыре вернулась и пригласила их войти.

Анна пошла первой — и с трудом удержала возглас удивления.

Комната оказалась довольно просторной, с большим письменным столом, на котором стояли компьютер и маленький телевизор; вокруг стола высились полки с видеокассетами. Панель управления и звуковые колонки стояли друг на друге рядом с какой-то очень дорогой на вид звукозаписывающей аппаратурой. Стены были обшиты полками с дисками и пластинками, расставленными по алфавиту. Рядом со столом лежали аккуратно сложенные стопки журналов. Небольшая кровать была заправлена по-военному: сложенное конвертом одеяло, поверх него, ровно посредине, — белая полоска простыни, в изголовье — подушка в чистой белой наволочке. У стола кресло, у стены — два складных стула. Ковер темно-синий, стены в свободных от полок местах выкрашены в белый цвет. Анну поразил контраст комнаты, в которой царил почти больничный порядок, со всем здешним окружением; однако и сам Джереми поразил ее ничуть не меньше.