Лондон бульвар - Кен Бруен Страница 12

Когда нарисовалось восемь, квартира стала совершенно уютной. Кастрюли на плите, замечательный запах из кухни, стол накрыт. Я открыл бутылку вина, налил в стакан. Вкус был горьковатый, мне понравилось. С выпивкой мне нужно быть осторожней. Мой тюремный срок с нею связан самым непосредственным образом.

Когда я пью виски, меня переклинивает. Я четко помню тот день. Нортон и я накрыли одного перца, который был нам должен три штуки.

Каждому.

Я самозабвенно напивался. Даже Нортон сказал:

— Господи, Митч, ты давай полегче.

Я не дал.

А про вечер того дня я ничего не помню.

Говорят, что я поругался с каким-то парнем. Мы выскочили на улицу.

Нортон за нами.

Он сумел оттащить меня от парня, чтобы я не забил его до смерти, да и то в последний момент.

И я получил три года.

Значит, судьба. Самое интересное, что руки у меня были абсолютно целы.

Даже кожа на костяшках не содрана. Я сказал про это адвокату, который вел мое дело. Он ответил:

— Ты ногами работал.

Да уж.

Мужчины в тюрьме находят самые разные способы, чтобы скоротать ночь.

Это может быть

паленый вискарь

петушок

клей.

Что касается меня, я весь день упражнялся, и к ночи мое тело выдыхалось. Некоторые молились, но потихоньку. Я повторял мантру из книги Брюса Чэтвина «Тропы песен». Вот так.

— И увижу я Храмы Будды на острове Ява. Я буду сидеть с саддху на погребальных полях Бенареса. Я буду курить гашиш в Кабуле и работать в кибуце.

Обычно это срабатывало.

В дверь позвонили. Я открыл — Бри. На ней были черный брючный костюм и розовый свитер. Она протянула мне громадный букет цветов. Я сказал:

— Проходи.

Когда Бри увидела квартиру, она выдохнула:

— Ух ты, это великолепно!

Налил ей немного вина, она пригубила, сказала:

— Вино с транквилизатором?

— Кхм…

— Хочется расслабиться, но чтобы крыша не ехала.

Звучало это многообещающе, но неправдоподобно. Она села, говорит:

— Я к тебе перееду.

— Что?

Она громко засмеялась. У нее был хороший смех, глубокий, с едва уловимой истерической ноткой. Сказала:

— Не бойся Митч, шучу.

— Нормально.

Я пошел посмотреть, как там наша еда. Все вроде было в ажуре.

Бри крикнула:

— Так хорошо пахнет, Митч!

Я сказал:

— Будет готово через десять минут, что скажешь?

— Прекрасно.

Когда я вернулся, она расставляла цветы. Я сел, скрутил папироску. Бри спросила:

— Тебе не кажется, что я изменилась?

— А… нет… Кажется, ты в порядке.

— Я прохожу курс лечения.

— Это же здорово, правда?

Она наклонила голову и сказала:

— Я никогда больше не буду говорить о Фрэнке.

Я хотел сказать: «Слава тебе, Господи», — но сказал просто:

— О'кей.

Она прошлась по квартире, зашла в спальню. Я услышал, как она открыла шкаф. Когда вернулась, сказала:

— Ты точно в полном порядке, Митч.

— Настоящая торжествующая наглость.

— Что?

— Так книга Дерека Рэймонда называется.

— Кого?

— Да не важно.

Она налила себе еще вина, показала на книги:

— Ты все это собираешься прочесть?

— Есть такой план.

Внезапно лицо ее стало печальным. Я сказал:

— Бри, я хочу их прочитать. Мне это нравится.

Она тряхнула головой, вздохнула:

— Так жалко.

— Чего?

— Что у тебя не будет времени.

— О чем ты, Бри?

— Там, на вечеринке, один человек сказал, что ты на свободе и шести месяцев не протянешь.

Я попытался ее подбодрить:

— Я легко это все прочитаю за шесть месяцев.

Не сработало.

— Я не хочу, чтобы ты опять попал в тюрьму.

Я подошел, обнял ее, сказал:

— Ну, брось. Обратно я не собираюсь.

— Обещаешь?

— Обещаю. У меня есть постоянная работа.

— Мне без тебя очень плохо, Митч.

— Давай поедим… Так что ты говоришь?

Еда была отменная. Я приготовил чесночный хлеб и грибы с чесноком.

Они ей больше всего понравились. Я открыл еще одну бутылку вина, и мы начали трескать. Тушеные овощи были так себе, но и они проскочили. Бри спросила:

— А что у тебя за работа?

Я ей рассказал. Когда я упомянул имя Лилиан, она сказала:

— Я слышала о ней. Она была лучшей Бланш Дюбуа [16]из всех, которые когда-либо играли в Вест-Энде.

Каждый раз, как мне казалось, что я хорошо ее знаю, Бри меня удивляла. Я спросил:

— А ты откуда знаешь?

— Я люблю театр. Ты с ней спишь?

— Что? Господи, Бри, она старше меня.

Бри посмотрела на меня, говорит:

— Как она выглядит?

— Ну, как Джина Роулендс, совсем неплохо.

— Значит, ты будешь с ней спать?

На десерт были

греческий йогурт

чизкейк

торт «Черный лес».

Я спросил:

— Чего больше хочется?

— Всего.

И она не шутила.

Потом я пошел варить кофе. Сварил, принес на подносе. Поднос был с портретом леди Ди, и я знал, что Бри это понравится. Она свернулась клубком на диване и тихо похрапывала. Я поднял ее и отнес в мою комнату. Накрыл пуховым одеялом, посмотрел на нее немного, сказал:

— Спи спокойно, сестренка.

Решил не убирать со стола. Сел в кресло, включил телевизор, приглушил звук Показывали «Полицию Нью-Йорка», Дэнис Франц попеременно уничтожал хот-доги и преступников. Выключил. Смотреть кино о копах я был не в настроении. Даже про детектива Сиповица.