Источник счастья. Небо над бездной - Полина Дашкова Страница 11

Сталин произносил те же слова, но только вслух, нараспев,как настоящий священник. Грузинский акцент почти пропал. Рука поднялась,толстые пальцы сложились щепотью. Он перекрестился, но как-то странно, снизувверх и слева направо.

— Да, я слышал, вы окончили Духовную семинарию в Тифлисе, —спокойно заметил профессор, все еще не отводя глаз и наблюдая, как зрачкивозвращаются к своей нормальной округлой форме.

— Не окончил. Меня выгнали с последнего курса зареволюционную деятельность. Моя мама до сих пор сильно переживает. А вызабавный человек, забавный. Теперь я понимаю, почему Ильич вам так доверяет.

— Ну, и почему же?

— Вы нас совсем не боитесь. А потому не врете. Хотя,конечно, врать умеете. И молчать умеете. Это ценное свойство, это дар Божий,молчание, — он опять расхохотался, весело, заразительно, и скорчил удивительносмешную рожу.

Москва, 2007

— Пожалуйста, вызовите «скорую», у меня нет с собойтелефона, — обратилась Соня к первому попавшемуся прохожему, пожилому мужчине внаушниках, с черной таксой на поводке.

— Я это уже делаю, не видите? — ответил мужчина.

— Когда они приедут?

— Девушка, не мешайте, и так ничего не слышно!

— Простите. Спасибо, — пробормотала Соня и медленно, нанегнущихся ногах, пошла по проезжей части, к Максу.

— Куда, дура! Жить надоело? Хочешь, как он, мать твою! —завопил из окна грязной «Газели» кудрявый молодой блондин и показал кулак.

Движение продолжалось, более того, многие ехали быстрее,знали, что через пару минут нагрянет милиция, «скорая», перекресток перекроют.

Макс еще дышал, дрожали веки, из носа, изо рта текла кровь.Соня опустилась на асфальт с ним рядом, посреди мостовой, взяла его руку,нащупала слабый нечеткий пульс. Губы его шевельнулись, Соне показалось, ончто-то сказал, она склонилась ниже и услышала:

— Нейропептиды… каннибализм у примитивных народов… самкабогомола… черное причастие… запомни, Соня… you must do your best, Соня, don'tforget, Дас сам… ты должна… — английские слова мешались с русскими, кровьпотекла сильнее. — I am sorry no more time to explain… Accident… несчастныйслучай.

— Макс, я видела, я знаю, это они, машина мчалась прямо натебя, нарочно!

— Нет, only accident… пусть змей убьет Хота, цепь оборвется…Соня, ты должна, ты справишься. Будь внимательна с его кровью. Незрелыеэритроциты, с ядрами. Анализ ДНК. Теламераза, ген пи аш 53. Все зафиксируй инадежно сохрани.

Хотелось приподнять ему голову, но она знала, что делатьэтого не следует до приезда «скорой». Если сломан позвоночник, можно навредить.

Несколько человек уже топтались рядом, но никто не решалсяподойти ближе, тихо переговаривались, охали, какая-то спортивная старуха врозовом лыжном костюме громко выкрикивала проклятья всем проезжающим машинам.

— Скажи, что не знаешь меня, ничего не говори им, — бормоталМакс уже только по русски, совсем без акцента. — Где ты, Соня? Не вижу тебя,где ты?

— Макс, я здесь, — повторяла Соня по русски и по английски.— Держись, не уходи, пожалуйста, ты выбрался, ты теперь свободен, именно сейчасты начнешь жить своей собственной, отдельной жизнью. Ты женишься, у тебя будутдети. Я даже знаю кто. Две девочки, Ксю и Ли.

Визжали тормоза, от сигнальных гудков лопались барабанныеперепонки. Небо почернело, опять сплошной пеленой повалил мокрый снег. Сонячувствовала, как пробегает по телу Макса быстрая мелкая дрожь, словно слабыеразряды электричества.

— Ты замечательный врач, умный, чуткий, талантливый.Пожалуйста, немножко потерпи, вот, слышишь, сирена. «Скорая» едет, тебя спасут,— она бормотала, сама не ведая что, не замечая слез и мокрого снега.

«Скорая» действительно подъехала, следом сразу двемилицейские машины. Бригада бросилась к Максу, Соня видела, как двое в зеленыххалатах присели возле него на корточки, потом ее отвлек толстый милицейскийкапитан. Она сразу стала рассказывать ему о бежевом «Форде Фокусе», хотелаподвести к тому месту у ограды торгового центра, где он стоял, показать, как онсорвался, помчался на Макса.

— Так уж и помчался? Специально, чтобы сбить?

— Специально! Я видела! — прозвучал рядом пронзительныйголос спортивной старухи. — Убийцы, наркоманы проклятые! Всех их за сто первыйкилометр, у кого иномарки, сразу за сто первый! А то разъездились, простомучеловеку уж и ходить негде!

Старухой занялся другой милицейский чин, отвел ее всторонку, а Соне продолжал задавать вопросы толстый капитан. Соня механическиотвечала и вдруг увидела, что «скорая» уезжает, а Макс так и остался лежать.

— Почему? — спросила она капитана.

— Мертвый он. Его труповозка заберет. Давайте-ка проедем вотделение, тут недалеко, надо протокол оформить.

— Как мертвый? У него пульс, он дышит.

— Врачи сказали — мертвый. Идемте в машину. Нужен вашпаспорт.

— Он у меня дома, я живу совсем рядом. Погодите! Они даже непытались его спасти!

— Девушка, ну врачам-то видней. Значит, как вы сказали егозовут?

— Макс Олдридж. Год рождения точно не помню, междушестьдесят четвертым и шестьдесят седьмым. Профессия — врач, онколог. Кажется,он не женат, детей нет. Из родственников вроде бы жива мама.

— Мама, говорите? Слушайте, вы уверены, что он гражданинСША?

— Мы встречались несколько раз в Германии, он говорил, чтоживет в Америке. Посмотрите, у него должен быть с собой паспорт.

— Паспорт? — капитан вытер мокрое от снега лицо и странновзглянул на Соню. — Ладно, давайте-ка пройдем к машине.

— Я никуда не пойду, пока он лежит. Тут что-то не так, —упрямо повторила Соня. — Почему они сразу уехали, почему не забрали его? Онжив, у него пульс, он разговаривал со мной!

— Может, вам послышалось? Что именно он сказал?

— Accident.

— Вот видите, потерпевший сам назвал это несчастным случаем.Ну, а еще?

— Нейропептиды.

— Чего? — капитан сморщился. — Объясните, не понял.

— Вообще пептид — любое органическое вещество, у которогомолекулы по структуре как белковые, но меньше размером, — механически сталаобъяснять Соня, — приставка «нейро» обозначает все, что связано с нервнойсистемой.