Дитя платонической любви - Маргарита Южина Страница 10

– Ну чего непонятного? Чего непонятного?! Нет здесь ни мамаши, ни дочки! – не выдержал Матвей Макарович.

Дуся так и знал! Так и знал! Выписали! Вышвырнули прямо на улицу, а он еще и пеленки не купил с белочками!

– Как это нет? Вы их прямо с утра, что ль, выписали? А меня дождаться уже нельзя было, да? Вытолкали на улицу, да? – вскочил Дуся.

– Чего ты подпрыгнул? Никто их не выписывал на улицу! Тут вообще… Нет, подожди, я себе коньячка налью и тебе тоже выпить не мешает…

Главный подскочил к шкафчику, плеснул из пузатенькой бутылочки себе коньяка, а Филину щедро пододвинул пузырек с валерьянкой.

– Получилось так: вчера, часов в десять вечера, Радько вдруг показалось, будто кто-то лезет в палату через окно. Неизвестно, чего уж она там перепугалась, но подняла на ноги весь роддом. Принеслась медсестра, врач дежурный тут же примчался, он рядом, в ординаторской спал… еле добудились гада. Как ты понимаешь, переполошились все.

– Ага! Переполошились! Знаю я, как у нас врачи спят и медсестры полошатся! – обиженно засопел Дуся.

– Ну и ладно! А чего в самом деле орать-то? Ну приперся какой-то пьяный муженек на дитёнка поглядеть, да палатой ошибся! Мало у нас таких случаев? А твоя прям ни с того ни с сего в истерику!

– Чего это ни с сего? Может, и правда кто-то лез?

– Да мы же соседку по палате спрашивали! А она ничего не видела! А твоя в истерику!

– Ну и ладно, пусть в истерику! Может, у нее постродовой синдром? – чуть не плакал Дуся.

Главный опрокинул в себя рюмочку и заметно успокоился.

– Ну, правильно, синдром. И медсестры так подумали. Вкололи ей успокоительного и пошли нести вахту дальше. А утром, перед самым кормлением, пришла сестра в палату градусники ставить. А Радько нет!

– Сбежала? – не поверил Дуся.

– Нет! Соседка сказала, что поздно ночью к Ирине Алексеевне Радько пришла медсестра, измерила пульс, покачала головой и сообщила, что дела у женщины плохи. Затем тут же позвала двух санитаров…

– Это кого же? Пашку с Олегом, что ли?

– Слушай же! Позвала санитаров, и те утащили Радько на носилках в реанимацию.

Дуся снова подскочил:

– Что с ней случилось-то?! Уморили вы ее, что ли?! Она хоть жива?

– А кто знает? – закручинился Матвей Макарович. – Ни в какую реанимацию Радько не поступала, я проверял. И вчера санитары – Олег и Павел – ночью вовсе не работали! С двенадцати ночи один отпросился, а другой проспал у Кати – медсестры. Да и не они это были. Я же говорю – с носилками! Те санитары с носилками были, а у нас единственные носилки ты угробил! Кстати, когда купишь?

– Никогда! Вы бы так о моей жене пеклись! А то утащили женщину, а он со своими носилками привязался! – разошелся Дуся. – Ну и как мне теперь дитё воспитывать?

Главный опечалился еще пуще. Он снова пододвинул к себе бутылочку с коньяком и выпил две рюмки подряд. Немного почесал затылок и только потом заговорил:

– Да, понимаешь… Дуся! Сынок! С дитём тоже проблемы… Наши медсестры обнаружили вместо твоей девочки… куклу!

– Как это? – распахнул рот Дуся.

У главного весь запас энергии иссяк, он рухнул в свое кресло и устало принялся жаловаться:

– Зарплату не выдают, работают как придется… Чего объяснять – проснулась наша медсестра перед утренним кормлением, видать, инстинкт сработал, стала детей готовить, а вместо твоей, прости господи, кукла лежит. Да большая такая, с настоящего ребенка. Настя не сразу и сообразила, что это не ребенок.

Дуся гневно сощурился – упустить единственную дочь!

– Так, значит, в отделении новорожденных Настя дежурила? Правильно! Была б Валентина Петровна – у нее б не уперли! А эта все время спит! Прямо медведь какой-то! Нет, ну как можно было перепутать?! А вы-то! Я еще не успел ребенка родить, а вы его уже где-то потеряли! Почему сразу в милицию не сообщили?

– Так надо ж было с тобой переговорить! Вдруг это все ты умудрил! – возмутился главный.

– Я что, совсем идиот, по-вашему, да?!

– По-моему, да! – сознался главный. – А как тебя еще понимать-то?! То это не твой ребенок и девица к тебе просто так прицепилась! То теперь подавайте мать с дитём! Вон как разошелся, что мы ребенка потеряли!.. А сам! Носилки теряешь чуть не каждый день, я же молчу! Не санитар, а сто двадцать килограммов проблем! Хоть бы похудел, что ли!

– Попрошу фигуры моей не касаться! Лучше в милицию звоните! – гаркнул Дуся. – Номер знаете? Я помню – ноль-два.

Главный нехотя потянулся к телефону.

– Алло, это милиция? Я говорю, это милиция?

– Матвей Макарович, а ту соседку еще не выписали? – нахмурился Дусик.

– Какую соседку?.. А это я не вам! Это говорит главврач…

– Ну ничего не понимает! Главврач он еще, видите ли!! – кипятился Филин. – Из палаты Радько соседку выписали?!

Матвей Макарович обиделся за главврача.

– Ты на меня чего рычишь-то?! Уволю ко всем чертям!.. А это я, простите, снова не вам… Да-да, я вас слушаю… Конечно, какой-то дебил издевается… Простите, дебил это кто?

– У нее палата сто седьмая, так кажется? – уточнил Дуся.

– Я не издеваюсь! Это надо мной тут один… издевается! Я – главврач! – кому-то в трубку доказывал Матвей Макарович.

Дуся не стал контролировать его переговоры с милицией, а направился в палату Радько.

Теперь здесь была одна только Милочка. Она накручивала на голове немыслимый тюрбан из косынки. Косынка была маловата, и тюрбан не получался роскошным, торчал хилым кукишем, и Милочка злилась.

– Мила? – вошел в палату Дуся. – Оставьте голову в покое, вам еще нужно мне на вопросы ответить.

– А чо это? Опять вопросы какие-то! Снова, что ли, про Ирку? – набычилась та. – Я буду разговаривать только с адвокатом, понятно?

– Господи! Ну о чем вам с ним разговаривать? – поморщился Дуся. – Ну да ладно, адвокат будет. Но позже. А сейчас я за него.

Молодая женщина сдернула косынку и вымученно закатила глаза к потолку.

– Нет, куда я попала! Здесь даже адвокатов санитары замещают! Я же сказала – ничего говорить не стану!

– Ну и не говорите! – обозлился Дуся. – Тогда вас еще неделю не выпишут! У нас тут не шарашкина контора! Только намекну, что вы персонал обижаете, у вас сразу какое-нибудь нездоровье отыщут! Крутите фиги на голове, вам еще долго здесь придется врачей охмурять!

– Постойте, зачем же фиги? – испугалась Милочка. – Я могу и поговорить. Сами ничего не спрашиваете, а я, значит, тут на вечное поселение? Немедленно спрашивайте!

Дуся расположился на кровати Радько и тоном сыщика-акушера начал: