Селфи с римским фонтаном - Наталья Солнцева Страница 10

Денис Кручинин оказался точно таким, как его описала жена банкира. Типичный «непризнанный гений»: рассеянный во всем, что не касается математики; безалаберный в быту, неряшливый и какой-то неприкаянный. Вспыльчив, но добр, глаза печальные, на губах блуждает робкая улыбка. За внешней расхлябанностью не сразу разглядишь недюжинный точный ум и неистребимое свободолюбие. Такой не может находиться «в системе»: поднимает бунт по любому поводу. Не удивительно, что он вынужден перебиваться частными уроками.

В гостиной – обшарпанная мебель, стены оклеены черно-белыми плакатами и открытками в стиле немого кинематографа, недопитая бутылка водки на столе, бутерброды. Берлога закоренелого холостяка. Странно, что он вообще женился и обзавелся двумя детьми.

Кручинин впустил Астру и Матвея, даже не спрашивая, кто они и зачем явились. Он был под хмельком.

– Мы по поводу уроков математики, – заявила она, устраиваясь на диване.

Это не вызвало у хозяина энтузиазма.

– Да? У меня уже есть несколько учеников. В ближайшее время я не планирую…

– Двойной тариф! – вмешался Матвей. – Лишь бы вы согласились.

– У вас мальчик… девочка? Какой класс?

– Она уже окончила школу. Речь идет о подготовке на математический факультет.

Кручинин уставился на Астру неожиданно проницательным взглядом. Его хмель будто испарился.

– Серьезно? Я не готовлю для поступления. Слишком хлопотно.

Матвей достал из кармана деньги, положил на видавшую виды скатерть.

– Если мало, я добавлю. Только не отказывайте.

Бывший одноклассник Дмитрия Евланова не выглядел алкашом, но выпивал, похоже, прилично – не по праздникам в компании, а в одиночку и по будням. Его лицо оживилось при виде предложенной суммы. Он подумал о детях, которым нужно купить уйму всяких вещей, об обещанных роликах… и кивнул.

– Когда мы сможем начать? – обрадовалась Астра.

– Да хоть завтра… – Он запнулся и, припомнив свое расписание, поправился: – Лучше послезавтра. Учиться будете вы? Я правильно понял?

«Как он догадался? – недоумевал Матвей. – Видно, не так прост!»

– Я решила поменять профессию… Актриса из меня не получилась, попробую свои силы в педагогике. Мне всегда нравилась алгебра! Буду преподавать в средней школе.

Ей не удалось обмануть Кручинина.

– Не поздновато ли? – прищурился он. – Актерское ремесло несовместимо с математикой. Человек творческий, богемный питает отвращение к числам и формулам.

– Я исключение… – невинно произнесла она. – Я была молода и ошиблась. К счастью, это можно исправить. Вы мне поможете?

Кручинин откинулся на спинку кресла и развел руками.

– Не знаю, зачем вам это нужно, ну да ладно. Вы платите, вы и заказываете музыку. Какое мне дело до ваших мотивов?

– Я тоже ее отговаривал! – кинулся спасать положение Матвей. – А она заладила: хочу преподавать алгебру и геометрию. Женский каприз, не больше. Слава богу, что я в состоянии исполнять ее желания. Надеюсь, ей скоро надоест решать задачки и доказывать теоремы.

– Вы кто? Муж?

– Д-да…

Астра сверкнула глазами и отвернулась, пряча улыбку.

– Женщины – это стихия, – вздохнул математик. – Нам остается плыть по волнам. Что ж, приходите завтра… секундочку, я загляну в свои записи…

Он порылся в потрепанном ежедневнике и назвал время – в три часа дня.

– И не опаздывать!

От Кручинина они поехали в Сокольники, к дому, где, со слов его матери, проживал господин Евланов-младший. Консьерж встретил их неприветливо – был не в духе. Судя по опухшей щеке, у него болел зуб.

Матвей подошел к стойке и с улыбкой объяснил:

– Мы разыскиваем своего друга, Дмитрия Евланова. Нам дали этот адрес.

Он назвал улицу, номер дома и квартиры.

– Это писатель, что ли? Знаю… Он просил никого к нему не пускать.

– Дима вообще-то дома? Или, может, куда уехал?

Лицо консьержа исказилось от приступа боли. Он невольно прижал руку к щеке.

– Уехал? Не думаю… Ваш друг каждый день куда-то ходит… но сегодня я его не видел.