Красавица-чудовище - Ольга Володарская Страница 10

– Это из-за того сияния, про которое вы…?

– Да-да! Понимаете, я видел много внешней красоты. Сам ее создавал. Меня не удивишь. А вот внутренняя для меня ценна. И Красотуля была красотулей даже тогда, когда ее лицо и тело не были совершенными. Хотите покажу, как она выглядела до того, как я взялся за нее?

– Да, конечно.

Бородин открыл ящик с картотекой и нашел папку Олеси.

– Вот, смотрите! – Он выложил перед Карели фото, на котором была изображена Красотуля перед первой своей операцией. – Как вам девушка?

– Никак. Невзрачная, на мой взгляд. Но и не дурнушка.

– Фото не может передать настоящей красоты. В этом дело! Но в жизни она была… – Он не хотел повторяться, поэтому оборвал предложение. – Но вы сами понимаете, какое сейчас время. Глянец правит миром. Особенно девичьим. Модные журналы, рейтинги, гламур чертов. Соцсети, сэлфи, лайки, статусы и прочая фигня! Красотуля так хотела соответствовать своей фамилии, что явилась ко мне.

– Что она хотела переделать? – спросил Карели, рассматривая фото. Видимых изъянов во внешности Олеси не наблюдалось.

– Все!

– И за что вы взялись?

– Я оперировал ей нос и увеличивал грудь. Губы она изменила при помощи инъекций в нашей же клинике, но не у меня. Еще она исправляла форму лица: подбородок, скулы. Где, не знаю. То есть мне она досталась уже «не девственницей».

– Да, нос у нее не очень был. Да и грудь маловата. А вот губы я бы оставил, как есть.

– Я вообще все бы оставил, как есть! О чем говорил ей. Советовал просто к хорошему стилисту обратиться. У Красотули отец богатый. Он ушел из семьи, когда Олесе было двенадцать, но продолжал содержать дочку. Она могла себе позволить любого имиджмейкера. Но девушка считала, что должна стать совершенной. Толстый нос, подбородок выпирающий, грудь нулевая практически. Нельзя жить с такими «недостатками». Я и мои коллеги устранили их. Грудь, кстати, в последнюю очередь переделана была. То есть недавно. У нее доброкачественная опухоль имелась, удаляла, потом ждали, когда заживет.

– Да, она была в компрессионном белье. И счет из клиники за эту процедуру в сумке обнаружился.

– Теперь в гробу с красивыми сиськами лежать будет, – пробормотал Бородин, не сразу поняв, что озвучил свои мысли.

– Скажите, Викентий Сергеевич, имелись ли у Олеси враги или просто недоброжелатели? Я так понял, она с вами довольно откровенна была…

– Ее все обожали! Друзей было море. Если забывала отключать мобильный перед тем, как в кабинет войти, так на второй минуте приходилось это исправлять. Ее телефон просто-таки обрывали. Красотуля очень легко сходилась с людьми. Подкупала всех своей солнечностью. У нас весь персонал ее обожает. С кем-то, как мне кажется, она даже могла крепко подружиться. Вы опросите работников.

– Обязательно. – Майор залпом выпил воду. – А с отцом отношения какие?

– Отличные. Операции оплачивал он. Красотуля была студенткой, не работала.

– А с его новой женой и детьми, если таковые появились, ладила?

– Вроде бы. Рассказывала про братика сводного, с которым любит играть в компьютерные стрелялки. Причем у него дома. Значит, вхожа в новую семью. Олеся вообще никогда ни о ком дурно не отзывалась.

– Это солнышко миновали затмения?

– Создавалось такое впечатление.

– А у нее был парень, жених, сожитель?

Бородин задумался. Впервые за время этой беседы (допрос сей диалог не напоминал) он не знал, какой ответ дать.

– Я не знаю, – честно признался Бородин. – Красотуля много рассказывала о себе, но об интимном, сокровенном никогда. У меня сложилось впечатление, что Олеся вообще не особо интересуется мужчинами. Она вся в общении, движении, познании. Причем зачастую виртуальном. Красотуля была очень активным пользователем Интернета.

– Из породы тех, что не притронутся к обеду, не сфотографировав его, чтобы выложить снимок в инстаграм? Среди современной молодежи сейчас таких подавляющее большинство. Увы. Кстати, Олесю убили сразу после того, как она сделала селфи, но не успела выложить снимок.

Бородин горестно вздохнул.

– Викентий Сергеевич, а что вы делали сегодня между двумя и тремя часами ночи? – огорошил его вопросом майор.

– Я так понял, это примерное время смерти Олеси? – Тот кивнул. – То есть я подозреваемый?

– Я просто задал вопрос.

– Спал я в это время.

– На всякий случай спрашиваю, это кто-то может подтвердить?

– Нет, я живу один. Мы с друзьями вчера попьянствовали немного, разошлись в двенадцать, я сразу уснул.

– Что ж, спасибо за беседу, Викентий Сергеевич. Если еще будут вопросы, я свяжусь с вами. А если не я, то кто-то из моих коллег. Не дадите личный номер?

Бородин протянул визитку.

– До свидания, – попрощался с ним майор и покинул кабинет.

В дверь тут же сунулась секретарша.

– Пациентка ждет уже десять минут, можно впускать?

– Через пару минут. И, будь добра, принеси еще воды.

Когда секретарша скрылась за дверью, Бородин вытер вспотевший лоб рукавом халата.

Беседа с опером тяжело ему далась. И все же Викентий был уверен, он был убедительным, и Карели ничего не заподозрил. Одно плохо, об алиби не подумал заранее…