Курс выживания - Оксана Обухова Страница 10

Как и ожидалось, нашу пару посадили за столик виновников торжества – Виктора и Агаты Мухобоевых, владельцев открывающегося заведения. (К Виктору я относилась с симпатией, его жена хотела со мной дружить.)

Череда тостов, пожеланий и здравиц отвлекала от закусок не долго. Минут сорок. Потом поздравления и восторги пошли на убыль, и народ начал подниматься из-за столов: кто удобства отправился навещать, кто вышел курить на улицу приятным летним вечером, а прочие просто разбрелись по холлу и собрались по кучкам, следуя интересам.

– Попудрим носики? – многозначительно округлив глаза, сказала Агата. Высокая статная блондинка с широкими скулами и квадратными губами Анджелины Джоли. (Стоит заметить, что американку с такими губами угораздило родиться, россиянка Агата добилась совершенства путем вливания немалых средств и ботокса.)

– Пойдем, – кивнула я и, прихватив сумочку, двинулась к дамской комнате. В последнее время Туполева все больше начинала раздражать папироса в моих зубах, и дымила я теперь преимущественно скрытно.

В дамской комнате у зеркал толпились нарядные женщины. Я поправила прическу, подкрасила губы и, дождавшись очереди в туалет – Агата причитала «надо бы наверх, в кабинет управляющего подняться, да я ключ у мужа не взяла», – быстренько сбегала туда.

Мадам Мухобоева дождалась меня у умывальников, мы подхватили сумочки с мраморной полки и вышли в холл. Я достала из сумочки сигарету, какой-то господин помог даме прикурить, вдохнула дым и – пропала. Сколько затяжек потребовалось для меткого выпадения в кому, не помню. Очнулась я уже дома, в спальне, на своей кровати.

* * *

Часы на стене показывали половину девятого. Я лежала на кровати одна, голова напоминала пустое ведро, по которому вольно перекатывается пушечное ядро. Ядро бьется о стенки черепа, слегка подпрыгивает и достает до макушки.

Вставая с постели, я поняла, что баловство пушечного заряда существенно разбалансировало весь организм в целом. Едва попробовав принять вертикальное положение, я тут же его потеряла. Положение это. Ядро с разлету треснулось о затылок и отбросило меня обратно в подушки.

Боже… что со мной?! Я вчера — напилась?!?!

Сдерживая позывы рвоты, я кое-как сползла с постели и отправилась бродить по дому на дрожащих ногах, помогая себе трясущимися руками. Хваталась ими о стены и мебель и искала Туполева.

Нашла его в ванной комнате. Хмурый друг добривал правую щеку и делал вид, что не замечает мое отражение в зеркале.

– Доброе утро, – хрипло прокаркала я.

Муж кивнул.

Не зная, что еще может сказать супругу женщина, не помнившая прошлого вечера, – ситуация и в самом деле пикантная, непривычная, – я деликатно выдавила из себя:

– Ты на работу? – Назар снова кивнул. – Но сегодня суббота…

Муж пошлепал себя по щекам, нанося гель после бритья, нахмурился и развернулся.

Его холодный взгляд изучал, но не давил. Не бил наотмашь. Я никогда еще не напивалась в его присутствии – да и без присутствия напилась-то один раз! – Назар, видимо, посчитал, что каждый имеет право на ошибку, и произнес весьма спокойно, но с прохладцей:

– Иди ложись.

– Назар, нам надо поговорить.

– Нет. Сейчас я не хочу ни о чем с тобой разговаривать.

Сказал и вышел из ванной комнаты, оставив меня наедине с кафельными друзьями, керамической плиткой и стыдливым ужасом «Боже, я ничего не помню!!».

Меня слегка подташнивало, но позывы рвоты уже не повторялись. Я доплелась до кабинета мужа, открыла верхнее отделение письменного стола и нашла там упаковку хитро-волшебных транквилизаторов от ВПК. Эти небольшие капсулы Назар принимал крайне редко. Они прочищали мозги и повышали работоспособность и выносливость в разы, но примерно на сутки напрочь лишали сна.

Я данное снадобье не употребляла ни разу. «Но оно тебе и не надо было, Софья», – с горечью укорила себя, приняла пилюлю и, прикорнув на кушетке, начала ждать волшебства.

Примерно через пять минут на меня обрушились благодеяния военных медиков: сначала полностью исчезли тошнота и головокружение, потом по рукам и ногам пробежали теплые волны, они добрались до головы и растворили в себе пушечное ядро. Если бы у меня был хвост, то в тот момент он бы подрагивал от нетерпения и вытягивался в струнку.

Мысли обрели привычную стройность, тело распрощалось с дрожью, я воскресла и встала с дивана. Пора начинать действовать.

Дойдя до туалетного столика в своей спальне, я села на пуфик перед зеркалом и с нескрываемым отвращением полюбовалась на неземную красоту.

Красота оказалась пугающей до отвращения. На абсолютно белых щеках алели два неровных шлепка морковного цвета, волосы местами сосульками, местами клоками начеса свисали, губы пересохли и даже потрескались, глаза блестели как у мартовской кошки в приступе лихорадочного загула.

А ведь у меня сегодня столько дел!

До встречи с подполковником Огурцовым надо произвести прикидку с привязкой по местности, надо подготовить список адресатов и объектов, надо побывать в поликлинике…

Нет. Это ждет. Пока не узнаю, чем закончился для меня вечер в отеле, думать об остальном вряд ли получится. Сначала надо восстановить в памяти, что и сколько пила, с кем сидела, с кем беседовала…

Относительно вопроса «с кем?» все решилось довольно просто. Последним четким воспоминанием о «вчера» было скуластое лицо Агаты Мухобоевой. Квадратные губы что-то шлепают почти мне в ухо… я киваю, затягиваюсь…. И все. Туман. Мрак. Черный и беспросветный.

Неужели я напилась позже?! Неужели остаток вечера просто стерся из памяти?!

Бывает.

Но не со мной.

Я слишком дорожу своей репутацией и реноме Назара, чтобы устраивать подобные прилюдные «акции». Я веду себя как примерная мать семейства и бдительно слежу за тем, что мне подливают в бокал. Положение обязывает, муж-параноик обязывает к этому вдвойне.

Так что же произошло?!

Я сидела за столом, пила только шампанское, к виски-текиле-коньяку-водке даже не притрагивалась.

Что произошло?! Почему я отключилась?!

Не помню. Ничего не помню. Я стояла в холле, курила…

Так. Стоп. Курила. И конкретно после первой затяжки и начинается провал в памяти.

В сигареты что-то добавили?

Получается, что так.

Ну не могла! Не могла я напиться на глазах всего города!

Или я ищу себе оправдание?

Пожалуй, правду легко установить. По последним четким воспоминаниям в пачке «Парламента» оставалось не более пяти сигарет. И даже если отравлена была только одна из них, по следам на внутренней поверхности коробки, наличие наркотических примесей сумеют определить в лаборатории родимой контрразведки. Пока причина моих неприятностей не обнаружится, подполковник Огурцов будет вынужден мне помогать. Я его кадр, а Интересы Государства могут близко касаться любимой шкуры Софьи Туполевой.