Полоса черная, полоса белая - Екатерина Островская Страница 10

Однажды пытались даже напасть на него возле дома. Трое выскочили из темноты, и Ерохин с трудом, но отбился. Потом сотрудники сговорились и составили на него коллективную жалобу, обвиняя в вымогательствах, и требовали его наказания, угрожая коллективным увольнением.

Руководство долго размышляло, но все же попросило Сергея остаться, потому что за время его работы выручка увеличилась. Но он ушел сам, понимая, что за первым нападением будет и следующее — наверняка более подготовленное и серьезное.

Потом позвали руководить службой безопасности финансовой компании, но компания оказалась типичной пирамидой, и он ушел сам.

Полгода трудился вышибалой в ночном клубе. Потом страховым агентом, но быстро ушел оттуда. После чего оказался в охранном предприятии «Сфера», из которого его теперь поперли.

За все эти годы нельзя сказать, что у него не было любовных связей.

Сначала бывшая сокурсница по юридическому, которая прибегала к нему после работы и редко оставалась на ночь. Как потом выяснилось, у нее был и муж, и другой любовник.

В пирамиде сошелся с коллегой, которая организовывала массовое веселье клиентов, подписавших договоры.

Но связь с ней продлилась недолго — всего два раза встретились, один раз после корпоратива, а второй раз по глупости, когда она просила ее подвезти.

Вот когда работал вышибалой, то там приходилось даже отбиваться от желающих провести с ним вечер и ночь… Что и случалось периодически. И почти каждый раз очередная любительница ночной жизни, открывая глаза и видя убогую обстановку его квартирки, шептала: «Господи, как низко я пала…»

Правда, когда только развелся, еще работая в убойном, стал иногда посещать питейные заведения. Потому что если квасить дома, то это алкоголизм, а если в баре, то это проведение культурного досуга.

В очередной раз, когда он сидел в таком заведении, попивая дешевый разбавленный виски, увидел компанию девушек: было их пять или шесть.

Девочки что-то отмечали, веселились, произносили тосты и смеялись. Но он особо их и не разглядывал, потому что уже плохо видел — все расплывалось перед глазами, и желание было одно: скорее уйти отсюда. Голова кружилась, а он сидел и о чем-то переговаривался с барменом. И вдруг раздались крики, потому что к компании девочек подошли трое парней, расположились за их столиками и даже потанцевали с кем-то, а потом стали грубо прихватывать и что-то требовать.

Одна из девушек подскочила к стойке и попросила вызвать полицию.

Бармен ответил, что тревожная кнопка не работает, дескать, разбирайтесь сами.

К девушке подскочил парень, схватил за руку, и той ничего не оставалось, как закричать: «Полиция!»…

— Полиция уже здесь! — еле выговорил Ерохин и достал служебное удостоверение.

И тут же ему прилетело.

Сергей еще не отошел от первого удара, как получил второй. Ноги не удержали его, и он полетел на барные стульчики, сметая их в процессе своего полета.

Драка была долгой. Девочки спрятались за стойкой и взвизгивали от ужаса.

Последнего противника Ерохин добивал уже на улице, когда тот попытался выбраться. Двое остались лежать в разгромленном зале. Девушки выскочили и бросились прочь, только одна подошла и поблагодарила.

Ерохин кивнул в ответ, а голова его гудела как чугунный колокол.

— У вас все лицо разбито, — тихо произнесла девушка.

Он снова кивнул, потому что знал это, кровь из рассеченной брови заливала распухший глаз. Были разбиты губы, саднило скулу и челюсть.

— Как вы решились против троих? — спросила она. — Они такие накачанные.

Он пожал плечами.

— И куда теперь? — продолжала допрашивать девушка.

Он снова пожал плечами и наконец выговорил:

— Домой на Васильевский.

— Так это через весь город. В метро не пустят, да и ни один таксист вас такого не возьмет. Давайте зайдем ко мне, умоетесь, в себя придете и тогда поедете…

Он не запомнил ее адреса, хотя память у него должна была быть профессиональной. Помнил, как она смачивала его раны какой-то влажной салфеткой, потом они пили кофе, о чем-то говорили. Он начал клевать носом и пришел в себя только ночью в постели.

Рядом в темноте лежала девушка.

Сергей почти протрезвел, голова еще немного гудела, и вдруг ему захотелось выговориться… Начал что-то говорить, рассказывал про свою работу, про жену, которая его бросила и которая изменяла ему постоянно, а он об этом не знал, не догадывался даже, а, когда на это намекали ее подружки, просто уходил, чтобы не ссориться с ними и с Ларисой. Он рассказывал и вдруг почувствовал, что она гладит его по плечу, успокаивая, взглянул на ее лицо, подумал, что показалось, и потрогал ладонью ее щеки: девушка тихо плакала. И тогда он приблизился к ней…

Он не запомнил адреса, а может, и не хотел запоминать. Он даже не помнил ее лица…

Потому что сначала был пьян в дупель, а потом была кромешная мгла, в которой не было ничего, кроме ее голоса и тихих стонов…

Не помнил ее совсем, только в тумане памяти растворялась худенькая фигурка, тихий голос, светлые волосы и совсем мягкие губы. Он ушел утром до рассвета, даже не пытаясь заснуть.

Выбрался из кровати, сняв со своей груди ее руку, оделся и, держа в руках кроссовки, осторожно вышел на лестничную площадку, там обулся и спустился вниз, не вызывая лифта, чтобы ее не разбудить.

Так и не узнав, на каком этаже он был, на седьмом или на девятом, но ему казалось, что он спускается с неба.

Он не мог представить ее лица, и даже имя не мог вспомнить.

Сначала ему казалось, что ее звали Лида, потом почему-то вспоминал о ней как о Люде. Даже собирался вернуться. Адрес не важен — он отыскал бы… Опер как-никак.

Но как раз в этот день все и завертелось. Не надо было ехать на службу, а он рванул как раз туда, потому что, заехав домой, чтобы сменить окровавленную куртку и брюки, наверняка опоздал бы к привычным для себя восьми тридцати.

Приехал и попал под раздачу.

Отговориться, объяснить, что попал в аварию, было невозможно, потому что дежурная служба уже знала все.

Дело в том, что он обронил в том треклятом баре удостоверение, и теперь история выглядела так, будто перебравший сверх меры оперативный сотрудник напал на троих молодых людей без всякой причины и зверски избил их, в результате чего все трое оказались в больнице.

Даже полковник Коптев по такому событию прибыл на службу к девяти часам, а не к одиннадцати, как обычно.

Начали служебное расследование.

Свидетелей не было, разве что бармен, который сказал, что ничего не видел. Якобы вышел в туалет, вернулся, а в зале уже драка. Едва не возбудили уголовное дело, но главк не позволил.