Дело о сонном моските - Эрл Стенли Гарднер

Солнце еще было слишком ласковым для Калифорнии. В нем ещечувствовался оттенок молодой весенней зелени. Чуть позже оно станетнемилосердным, превратит своими лучами всю почву в румяную коричневую корочку.Оно выпьет из воздуха всю, до мельчайшей капельки, влагу, небо над городомстанет похожим на небо пустыни, простирающейся всего в ста пятидесяти милях квостоку. Пока же небесное светило благословляло все вокруг золотистыми лучами.

Сидевшая напротив адвоката Перри Мейсона Делла Стритсклонилась над блокнотом для записей. Мейсон перебирал пачку писем. Некоторыебросал в корзину для мусора, другие передавал Делле, сопроводив краткимизамечаниями, и только самые важные из писем удостаивались точносформулированного ответа из его уст.

Пачка представляла собой накопившуюся за три месяцакорреспонденцию. Мейсон ненавидел отвечать на письма, но, когда их гораприобретала угрожающие размеры, несмотря на ежедневный квалифицированный отборловкими пальцами Деллы Стрит, он был вынужден посвящать часть времени этомузанятию.

Дверь в приемную распахнулась, на пороге появилась девушка,работающая на коммутаторе.

– К вам два клиента, мистер Мейсон, – объявилаона. – Они просто жаждут увидеться с вами.

Мейсон с неодобрением взглянул на девушку.

– Герти, нас манит к себе ласковое солнце сбезоблачного неба, – сказал он. – Мой клиент – владелец крупногоскотоводческого ранчо – попросил меня обследовать спорную линию границы ссоседями. Площадь ранчо составляет двадцать пять тысяч акров, и я только чтоспросил Деллу, не желает ли она отправиться со мной на верховую прогулку похолмистым пастбищам. Подумай, Герти: акры зеленой травы, живые дубы снеохватными стволами и крепкими ветвями. В отдалении – холмы, поросшие полыньюи кустарником, а за ними – очертания увенчанных снежными шапками горных вершин,ясно видимые на фоне голубого неба… Герти, ты любишь кататься на лошади?

Девушка улыбнулась:

– Нет, мистер Мейсон. Мне слишком их жалко. На природехорошо проводить лунные ночи, но больше всего я люблю поесть и поваляться бездела. Идеальный день, в моем понимании, должен начинаться пробуждением вполдень, чашкой кофе и тостом с беконом в постели, возможно, блюдомтемно-красной земляники в жирной желтоватой сметане, в которой мгновеннорастворяется сахар. И не пробуйте увлечь меня возможностью попрыгать наштормовом мостике какого-нибудь жеребца. У него копыта сразу же разъедутся вразные стороны, к тому же такая прогулка может поколебать мои жизненные устои.

– Герти, ты безнадежна. Не быть тебе помощником ковбоя.Быть может, из тебя получится хороший вышибала, этакий Мики Фин, прогоняющийнепрошеных клиентов из конторы? Скажи им, что я занят. Скажи, что я спешу наважную встречу. На встречу с лошадью.

– Я не могу их прогнать, они слишком настойчивы.

– Как они выглядят? – поинтересовался Мейсон,бросив взгляд на стоящие на столе электрические часы.

– С одного из них можно писать картину типичногопреуспевающего бизнесмена средних лет. Он выглядит как банкир или сенаторштата. Второй похож на бродягу, но держится с достоинством.

– Как ты думаешь, что им нужно?

– Один говорит, что хотел бы побеседовать с вами поповоду автомобильной катастрофы, у второго к вам вопрос по корпоративномузаконодательству.

– Все понятно, Герти. Бродяга имеет право насправедливое отношение к себе, но у него могут возникнуть неприятности. Я примуименно его. Банкир же со своим вопросом по корпоративному законодательствуможет отправляться к другому адвокату. Будь я проклят, если…

– По вопросу корпоративного законодательства с вамихочет побеседовать бродяга, – вставила Герти.

Мейсон тяжело вздохнул:

– Герти, ты безнадежна. Ты способна думать только оземлянике в сметане, горячих булочках с кофе и сне. Бродяга приходит в контору,чтобы проконсультироваться со мной по корпоративному законодательству, а тыотносишься к происходящему как к обычному явлению! Делла, выйди и прогонибанкира. К бродяге же отнесись как к почетному гостю. Верховую прогулкупридется отложить до завтра.

Делла Стрит вышла вслед за Герти в приемную. Минут черезпять она вернулась.

– Итак? – спросил Мейсон.

– Он не бродяга.

– О! – разочарованно вздохнул Мейсон.

– Я не смогла понять, кто он такой. Одежда не то чтобысовсем ветхая, но изрядно поношенная и выгоревшая на солнце. Я считаю, что он –человек, живший вне города ради какой-то определенной цели, к тому же ондостаточно неразговорчив и осторожен. Не сказал мне ни одного слова о своемделе.

– В таком случае пусть уходит и проявляет своюподозрительность в другом месте, – несколько раздраженно заметил Мейсон.

– Он так не поступит. Он ждет встречи с вами терпеливо,как… осел. Шеф, я все поняла! Он – старатель. Как же я раньше не догадалась! Нанем стоит печать пустыни, а свою терпеливость он приобрел, общаясь с ослами. Онпришел встретиться с вами и добьется этого – сегодня, завтра, на следующейнеделе. Кто-то посоветовал ему поговорить с Перри Мейсоном, и он будет говоритьтолько с Перри Мейсоном.

Глаза Мейсона сверкнули.

– Пригласи его, Делла. Как его зовут?

– Бауэрс. Имени или инициалов он не назвал.

– Где он живет?

– По его словам, там, где разложит одеяло на ночлег.

– Превосходно! На него необходимо взглянуть.

Делла понимающе улыбнулась, вышла и через мгновениевернулась с клиентом.

Бауэрс с порога принялся изучать Мейсона взглядом, в которомчувствовалась доля беспокойства, но не было ни приветливости, нипочтительности. Человек, казалось, лучился достоинством. Выгоревшая на солнцерабочая рубашка была безукоризненно чиста, хотя воротничок от частых стирокстал мягким и потрепанным. Куртка, очевидно, была сшита из оленьей кожи иопределенно не отличалась чистотой. Ее так заносили, что вкрапления грязипридали ей особенный блеск, похожий на глазурь на фарфоре. Широкие рабочиебрюки были вылинявшими и залатанными, но чистыми. Кожа ботинок приобрелапастельный оттенок из-за многомильных пеших переходов. Широкополая шляпаслужила хозяину уже долгие годы – на ленте были видны невыводимые пятна отпота, поля круто загнулись вверх.

Но особенно привлекала внимание не одежда, а лицо этогочеловека. Его глазами на в значительной степени враждебный мир смотрелапростая, скромная душа. Но взгляд тем не менее не был смущенным. Это был взглядтвердого, целенаправленного, уверенного в себе человека.

– Доброе утро, – поздоровался адвокат. – Васзовут Бауэрс?