Желтый свитер Пикассо - Мария Брикер

Старуха шла за ней уже два квартала: безобразная, растрепанная, в рваных башмаках и грязных обносках. «И куда только милиция смотрит», – недовольно подумала Таисия, поравнялась со светофором, перевезла коляску через дорогу на желтый свет и обернулась. Загорелся красный, но старуха не отставала, торопливо ковыляла по проезжей части, не обращая внимания на гудки машин и раздраженные крики водителей. «Да что ей от меня надо? Ненормальная какая-то», – разозлилась Таисия и ускорила шаг.

Впервые она заметила нищенку, когда гуляла с ребенком на Фрунзенской набережной. Таисия не любила детскую площадку рядом с домом: дети, ломающие друг у друга куличи в песочнице, вызывали у нее раздражение. Она вообще не любила чужих детей: отвратительные, сопливые карапузы. Разве можно было их сравнить с ее Андрюшенькой? Длинные русые кудряшки, небесно-голубые глаза, пухлые щечки, розовые пяточки. Чем не ангелочек, крылышек только за спиной нет. Таисии нравилось, что прохожие восхищаются ее чудесным малышом. Поэтому каждое утро молодая генеральская жена надевала модное платье, туфли на высоком каблуке, делала макияж, укладывала волосы, просила няньку нарядить сына в оборочки и кружева и отправлялась на прогулку в сквер или на набережную. Это была последняя прогулка перед отъездом, завтра они с мужем отправляются в Сочи на отдых. Таисия так страстно ждала этого дня, что отказалась переезжать на дачу в Переделкино. Муж ее решение остаться в Москве до отъезда воспринял плохо. Начало лета 1973 года выдалось жарким и сухим, в городе стояли духота и смог, пахло гарью от тлеющих под Москвой торфяников, асфальт плавился под ногами, москвичи ходили шальными, детишки купались в грязных фонтанах, молодежь гурьбой устремилась на Клязьму и в Серебряный Бор. Но Таисия проявила упрямство и покидать Москву наотрез отказалась. Ей нужно было серьезно подготовиться. Еще раз примерить новые туалеты, которые она загодя заказала у портнихи. Еще раз посетить парикмахера, маникюршу и массажистку. А Переделкино она вообще не любила. Во-первых, там проводила лето свекровь, которая вечно приставала со своими дурацкими советами, во-вторых, Таисия постоянно царапала лодыжки о кусты роз, так что на ее безупречных ножках надолго оставались некрасивые следы, в-третьих, она регулярно ломала себе ногти и страдала газами от местной воды. Но последнее было не так уж и существенно. Мужа страшно забавляли ее случайные конфузы. Общение со свекровью тоже можно было пережить с горем пополам, но отправляться на море с расцарапанными ногами и плохим маникюром Таисия не собиралась.

Она вкатила коляску во двор и направилась к подъезду. Предстоящая поездка снова заняла все мысли, Таисия даже о сумасшедшей старухе забыла. Та сама напомнила о себе, выросла перед ней, словно из-под земли, и преградила дорогу к парадному.

– Что вам нужно? – напряженно спросила Таисия.

– Предупредить хочу тебя, девонька. Уберечь. Опасность тебе угрожает! Тебе и мальцу твоему.

– Знаете что, бабушка, идите вы лучше отсюда, пока я мужа не позвала, – разозлилась Таисия. – Он знаете у меня какой? Церемониться не будет.

– Знаю, милая. Знаю, поэтому и пришла. Душегубец у тебя муж! Нехристь. Столько людей безвинных в тюрьмах сгноил и под эшафот подвел. Сколько кровушки чужой выпил! Беги от него, пока молодая, беги. Первую жену погубил, и тебя погубит. А сыночка твоего воспитает под стать себе: с красивым лицом, да с душою черною, как воронье крыло.

– Что ты несешь, старая идиотка! – сквозь зубы процедила Таисия и с размаху ударила старуху по лицу. Старуха отшатнулась, схватилась рукой за морщинистую щеку и долго смотрела на Таисию влажными печальными глазами.

– Зря ты так, девонька, – тихо сказала она. – Я по-доброму пришла. С открытой душой. Предупредить тебя хотела. Знаю, о чем говорю. Дочь родную схоронила по его вине.

– Дочь? Вот оно что! Теперь я поняла, с кем имею счастье познакомиться, – надменно сказала Таисия. – Ты, значит, и есть мамаша бывшей полоумной женушки моего супруга. Что же, яблоко от яблоньки… Убирайся, твое место в дурдоме! Мой муж – чудесный человек, а твоя кретинка дочь испортила ему жизнь. Все с облегчением вздохнули, когда она отправилась на тот свет, – с ненавистью сказала Таисия, с сожалением отметив, что сломала-таки ноготь.

Старуха переменилась в лице.

– Будь ты проклята, поганка! – завизжала она. – Пусть отныне черное станет белым, а белое – черным! Будь ты проклята, и пусть случится то, чего боишься ты больше всего на свете! И все люди станут слепы и не увидят истины в том, что ты любишь, а будут видеть только угли и золу. Угли и золу! Да будет так! – Старуха вознесла костлявые руки к небу, перевернулась на месте вокруг своей оси, шепча себе под нос что-то нечленораздельное, обернулась к Таисии, плюнула в ее сторону и заковыляла прочь.

Малыш испуганно заплакал. Таисия охнула, схватила сына на руки и бросилась домой. Это было ужасно, не гигиенично, отвратительно – мерзкая старуха попала слюной в лицо малышу! Она влетела в квартиру, тщательно вымыла сопротивляющемуся и орущему сыну личико водой с мылом, отдала возмущенного ребенка няне, налила себе коньяку и уселась на диван в гостиной. Таисия пила коньяк и размышляла, стоит ли рассказать мужу о том, что к ней приставала на улице его бывшая теща, или промолчать и не расстраивать супруга перед поездкой?

Кухарка Зиночка позвала обедать. Подавали ее любимый салат из крабов, рассольник и рыбные паровые котлеты с пюре, но Таисия ела без аппетита и все никак не могла решить, как поступить. Наконец она не выдержала и рассказала все Зиночке. Молоденькая деревенская девушка Зиночка всерьез испугалась, посоветовала мужу ничего не говорить, а немедленно бежать в церковь ставить свечку и крестить младенца. Таисия разозлилась, отвесила Зиночке затрещину и строго отчитала за глупость и суеверие. Муж с работы вернулся поздно, замотанный и злой, и Таисия рассказывать о гадкой старухе не решилась. Лишь на всякий случай поинтересовалась, не заразна ли слюна сумасшедшего человека. Супруг удивился странному вопросу, со смехом уверил ее, что нет, Таисия успокоилась и уснула.

Проснулась она рано, от сна – липкого и беспокойного, вскочила с постели, набросила халатик, вошла в детскую и с тревогой заглянула в кроватку. Андрюшенька сладко спал, посасывая палец во сне. Она улыбнулась, полюбовалась своим ангелочком, поцеловала его в лобик и распорядилась подавать завтрак.

Ровно в десять к их подъезду подъехала машина, чтобы доставить генеральское семейство на вокзал вместе с няней и кухаркой. Таисия уже была готова и возбужденно металась по комнатам, проверяя, все ли взяла с собой. О старухе она больше не вспоминала, а единственное, чего в эту минуту боялась больше всего на свете – опоздать к отправлению поезда Москва – Сочи.