Кара Дон Жуана - Ольга Володарская

Дорожного автоинспектора Андрей увидел издали. Тот стоял,привалившись бедром к патрульной машине, и курил. Курил без удовольствия, лишьбы убить время. На его полной усатой физиономии читалась скука — оно и понятно,на трассе ни одного потенциального нарушителя, только гонимые ветром листья даспешащие по своим делам крупные красные муравьи. Ни машин, ни автобусов, низавалящих мотоциклов! И это в разгар курортного сезона!

Докурив, инспектор швырнул «бычок» в траву, махнул своемунапарнику, сидящему в тени кипариса с бутылкой минералки в руке, затем открылдверку машины, собираясь сесть за руль, но тут в зеркале заднего вида увиделприближающуюся машину. Mercedes SLK. Кабриолет. Полста штук баксов — зарплатапатрульного постового за пятнадцать лет, включая пайковые и премиальные… Скукас лица инспектора улетучилась в мгновение. Сначала на нем появилось торжество,потом решимость, затем издевка (вот я тебе задам, богатый сукин сын!), а взаключение алчное нетерпение — машина приближалась слишком медленно, наскорости сорок пять километров в час, а приступить к «ощипыванию гуся» хотелосьнезамедлительно.

«Сейчас докопается, — пронеслось у Андрея вголове. — До просроченного йода в аптечке. Или еще какой ерунды… Пятихаткувытрясет как минимум!»

Инспектор, вскинув жезл, вышел на дорогу.

Андрей послушно остановился, не дожидаясь требования, досталправа, доверенность и техпаспорт.

— Старший сержант Масаев, — запоздалоотрекомендовался инспектор, хватая документы потными руками. — Вы незаблудились, господин… — он прочел фамилию Андрея на международныхпластиковых правах. — Господин Караян? Поворот на Гагру вы проехали…

— Я направляюсь не в Гагру. Мне туда… — Андрейуказал рукой вперед.

— М-м-м, — многозначительно промычал Масаев,углубляясь в изучение доверенности.

Андрей откинулся на сиденье, прикрыл глаза. Он предполагал,что инспектор будет долго просматривать его бумаги, затем потребует открытьбагажник, аптечку, бардачок. Он будет искать оружие, наркотики, взрывчатку,расчлененный труп. Не найдя ничего подозрительного, начнет звонить вуправление, дабы узнать, не числится ли в угоне Mercedes SLK с номером Р555СТ.И добьется-таки того, что Андрей сунет ему купюру, лишь бы отстал.

Но инспектор повел себя необычно. Вместо вопроса «Наркотики,оружие при себе имеете?» он задал совсем другой, причем на абхазском языке,которым Андрей владел так же хорошо, как русским, армянским, французским:

— Эта машина принадлежит Гургену Караяну?

— Ну вы же сами видите, — Андрей показал глазамина доверенность. — Тут ясно написано…

— Он ваш однофамилец?

— Он мой двоюродный брат.

Инспектор сосредоточенно кивнул, покрутил права в руках,затем вернул их со словами:

— А Карэн Караян кем вам приходится?

— Отцом.

— Так вы сын Барса?

— Да, — немного удивленно ответил Андрей — егоотца уже много лет не называли Барсом — все больше мсье Карайо-о-он. — Ачто, вы знали моего папу?

— Лично нет, но много о нем слышал… Мой старший брат нанего работал когда-то… Давно, еще до войны… — Масаев помрачнел. — А ввойну его убили…

— Сочувствую…

— А ваш отец, он живет за границей?

— Во Франции. — Андрей нетерпеливо побарабанилпальцами по рулю — в его планы не входила затяжная беседа с незнакомымчеловеком, да и отвык он во Франции от праздных бесед со случайнымилюдьми. — Я могу ехать?

— Да, конечно… — Масаев махнул жезлом и отошел кобочине. — Вы в родные места путь держите?

— Да. Хотел посмотреть на развалины, бывшие некогдамоим домом…

— Вы сильно удивитесь, увидев их…

Андрей не стал уточнять — почему. Распрощавшись синспектором, он завел мотор и помчал на своем кабриолете в сторону гор. Там, заперевалом, за бурной речкой, за заброшенной пасекой, стоит дом, в котором онвырос. Белый двухэтажный особняк, окруженный парком. Великолепный, богатый,гостеприимный когда-то, теперь заброшенный, обветшавший — в Абхазии многоподобных руин. Разоренные, покинутые виллы, гостиницы, турбазы, есть дажевымершие поселки — война изгнала из них людей. Как изгнала Андрея и его отца изродного дома и ставшей родной Абхазии. Теперь они живут во Франции. В маленькомгородке в предгорье Альп. Имеют успешный бизнес, достаток, а их шале не менеероскошно, чем кавказская вилла, но Андрей до сих пор не может привыкнуть ни кроскошному шале, ни к новой родине. Душа его так и осталась здесь, в Абхазии, вкоторой он не был больше пятнадцати лет…

Подумать только! Уехал двадцатиоднолетним мальчишкой, авернулся взрослым мужчиной. Все эти годы он ломал себя. Старалсясоответствовать новой родине: быть более серьезным, деловым, европеизированным.И у него, можно сказать, это получалось. Теперь он не дерется из-за женщин накулаках, не бьет посуду в ресторанах, почти не пьет, совсем не курит. Былгорячим армянчиком, стал рассудительным французом, был Дюхой, стал Андрэ… Илиему только кажется, что стал… Еще вчера, сойдя с трапа самолета в Адлере, онмыслил по-французски: думал о новом бизнесе (они с отцом решили вложитьсредства в строительство отеля на берегу моря), инвестициях, планировал встречии умеренные, в духе Французских Альп, развлечения. А теперь все мысли о делахвылетели из его головы. Хотелось найти старых друзей, новых девочек, непременнокурортниц, взять бочку красного домашнего вина, мяса, фруктов, прыгнуть вмашину, да не в кабриолет, а в «УАЗ», как раньше, подняться в горы, развестикостер, нажарить шашлыков, напиться… По-настоящему, как когда-то! Чтоб всепроблемы из головы вон, чтоб голышом в водопаде купаться и не мерзнуть приэтом, чтоб проснуться утром у погасшего костра в объятиях двух обнаженныхкрасоток!

Но Андрей понимал, что ничего этого он не сделает. У негомало времени и много дел. Да и старых друзей разыскать — большая проблема.Девочек-курортниц — пожалуйста, сами подходят знакомиться, сами приглашаютпрогуляться в горы, даже неинтересно! И вино местное после изысканногофранцузского кажется кислым, чересчур терпким. А от баранины он и вовсе отвык,перейдя на морепродукты и лягушачьи лапки! Офранцузился все ж таки! Но,несмотря на это, Андрей всегда ощущал себя именно кавказцем. А сейчас особенно.Эти горы, этот воздух, эти, черт побери, сгнившие коробушки ульев были емуродными! Еще ребенком он облазил все ущелья, исходил все тропы, изучил каждыйкуст. Все камни в речке были его друзьями, все валуны союзниками — по ним онмальчишкой перебирался на другой берег, где росла самая сладкая малина… Авоздух! Какой божественный здесь воздух! Хваленый альпийский и тот с ним несравнится…