Две линии судьбы. Когда остановится сердце - Анна Данилова

— Лиза, я понимаю, ты волнуешься, но нельзя же так много курить! — воскликнул Дмитрий Гурьев, Лизин муж, глядя на то, как и без того бледная, с нервным лицом и воспаленными глазами жена снова берется за сигарету, едва успев затушить предыдущую. — Да найдется твоя Глафира! Она, как ты сама понимаешь, не иголка в стоге сена и к тому же обладает завидной природной проворностью, умом, а потому с ней в принципе ничего не может случиться.

— Но ее нет уже два дня! Она не из тех людей, которые исчезают по своей воле, не предупредив своих близких. А я, надеюсь, не чужой ей человек. И пусть я всего лишь работодатель, пусть даже хозяйка, но между нами всегда существовали дружеские, теплые отношения. К тому же в последнее время на меня навалилось столько работы, что я только теперь поняла, как же заметно она облегчала мне жизнь, как много для меня делала. И вообще — я к ней привыкла!

— Лиза, ты так говоришь о Глафире, словно знаешь, что с ней действительно что-то случилось. И почему ты упоминаешь о Глаше в прошедшем времени?

Супруги завтракали в кухне. Вернее, кашу ел, запивая ее кофе, Дмитрий. В домашнем халате, но умытый, с тщательно причесанными волосами. Просто красавчик из мужского журнала мод. Адвокат, так же как и его жена, он, в отличие от специфики ее занятий, связанных в основном с расследованиями преступлений, работал на влиятельных лиц города как человек, нанятый для обеспечения безопасности потенциальных преступников. Оба супруга занимались серьезными и ответственными делами, требовавшими много сил и времени, а потому им редко удавалось даже позавтракать вместе, не говоря уже об ужине. Дмитрий, знавший о привязанности жены к ее помощнице, энергичной и ловкой Глафире Кифер, понимал, что Глашу следует найти как можно быстрее, причем во что бы то ни стало. Иначе Лиза совсем потеряет покой. Тем более что Лиза была беременна на третьем месяце.

— Тебя что, покормить с ложечки? — рассердился Дмитрий. — Нельзя же так!

— Дима, прошу тебя, только не говори мне про еду… Я на нее вообще смотреть не могу… — взмолилась Лиза. В пижаме, с растрепанными длинными волосами, она сидела на высоком табурете, обхватив колени одной рукой (в другой у нее дымилась очередная сигарета), и раскачивалась как маятник. — И, как нарочно, Адам поехал к своим родственникам в Крым. Я звонила ему тысячу раз — он молчит.

— Да он просто отдыхает, ваш Адам.

Адам был мужем Глафиры. Они познакомились в баре модного в городе ресторана «Ностальжи». Адам работал там барменом и очень любил свою работу, хотя и очень уставал. Во вторую смену, когда он возвращался домой за полночь, нередко бывало, что он не заставал Глафиру, которая, вместо того чтобы поджидать мужа с ужином, выполняла поручения своей хозяйки — следила за кем-нибудь или вообще мчалась куда-то в поезде или летела в самолете в поисках необходимой информации. А могла и просто сидеть в их конторе, изучая материалы или выкапывая из толстых архивных томов уголовного дела что-то очень важное, способное повлиять на судьбу человека.

— Пойми Адама, Лиза. Человек целыми днями стоит за стойкой бара, обслуживает подвыпивших клиентов, выслушивает их болтовню, делает вид, что ему все это интересно, а сам в это время думает только о Глафире… Делает коктейли, отсчитывает сдачу, протирает стаканы, а случается, как ты сама рассказывала, и развозит клиентов по домам. Да он элементарно устал, понимаешь? Взял человек — и отключил телефон!

— Это исключено, — Лиза произвела некое движение руками, изображая категоричный крест. — Ты вот смог бы отключить телефон, зная, что я буду звонить?

— Нет, конечно, ты же знаешь.

— Адам вообще не может дышать без своей Глаши. И это просто удивительно, что он один отправился в Крым. Кажется, у него там заболел кто-то из родственников, вот он и помчался… А еще, что уж тут скрывать, он является единственным наследником этого дяди… или брата дяди… Вот знать бы, что это окажется таким важным, я на все детали обратила бы внимание. Словом, ему просто необходимо было поехать туда. А Глафиру я бы не отпустила, это правда. Но все равно — он не мог отключить телефон.

И в эту минуту замурлыкал ее собственный телефон. Она взяла трубку и напряглась.

— Да? Ох, господи… Это ты, Адам? Наконец-то. Мы как раз говорим с Димой о тебе — что ты не мог выключить свой телефон. Что? Понятно… Украли в поезде? Так я и знала. Да понятно, что теперь придется восстанавливать все номера… Я помогу тебе. Ты мне скажи, где Глаша? Она случайно не поехала с тобой? Что? Не знаешь? Вот елки-палки! Куда же она подевалась? Ее уже два дня нет на работе. И телефоны ее молчат…

И тут она, понимая, что не должна была волновать Адама, который находился в Крыму по важным семейным делам, вздохнула. Посмотрела с виноватым видом на Гурьева, покрутившего пальцем у виска — мол, ну и зачем тебе все это нужно было говорить?!

— Ладно, Адам, прости… Просто я не знала, у кого еще можно расспросить про Глашу. Значит, и ты ее тоже потерял… Вернее, не можешь дозвониться? Что? Нет-нет, об этом можешь не беспокоиться. Никаких таких страшных, как ты говоришь, дел у нас в последнее время не было. И ее никто не мог украсть. Поверь мне, в последние месяцы мы работали в очень спокойном режиме, и практически никакого криминала… И уж если бы кто-либо и решил кого-то убрать…

Гурьев сделал страшные глаза.

— Я просто хотела сказать, что если бы кто-нибудь и захотел отомстить за что-то такое, то действовали бы против меня, понимаешь? Глафира же — обыкновенный исполнитель. Ладно, Адам, не переживай. Это телефон твоего родственника? Хорошо, я поняла, я сохраню его и буду держать тебя в курсе… Не дрейфь… Все будет хорошо… — она отключила телефон. — …и мы поженимся.

— С кем это вы поженитесь? — Гурьев возмущенно смял в руках салфетку. — Что ты ему наговорила?! Зачем рассказала про Глашу?

— Вообще-то он ее муж, как ты знаешь… — заметила Лиза. — А если бы я, к примеру, пропала, разве Глаша не должна была бы поставить тебя в известность?

— Меня — да, а вот Адама — нет. У меня есть возможность что-либо предпринять, а вот у Адама, который сейчас к тому же еще и в Крыму, — нет.

— Ладно, проехали… Надо искать Глашу. Вот прямо сейчас поеду к ней домой, ключи у меня есть, к счастью. Осмотрю ее квартиру, может, догадаюсь, куда она делась.

— Пока не поешь, не выйдешь из-за стола, — твердым голосом произнес Гурьев. — Ты заморишь моего ребенка голодом! Ты — отвратительная мать!

— А я предупреждала тебя, между прочим…

Через час Лиза в компании Гурьева уже входила в квартиру Глафиры.

— Смотри, все прибрано, нигде ничего не раскидано… Постель заправлена. Ты понимаешь, что это значит?

— Да. Что ее не сорвали куда-то ночью, не выдернули из постели, не украли. Что она встала, убрала постель, умылась, позавтракала…