Джихад-Такси 2008 - Антон Некрасов

Ражден редко отводил взгляд в сторону, и большую часть времени его внимание было приковано к Нино. Дауру это не нравилось, но сегодня молодой человек решил избегать любых конфликтов с Ражденом, не считая себя вправе омрачать собравшимся праздник, а потому мужественно молчал. Незаметно опустив руку под стол, он слегка пожал нежные тонкие пальчики Нино. Девушка робко ответила на его прикосновение, но выражение ее лица при этом нисколько не изменилось. Словно ничего и не произошло.

— Давайте поднимем эти бокалы за благополучие нашего дорогого хозяина. — Тамада поднялся во весь рост, поправив на плече чуть съехавшую бурку, и в продолжении начатого тоста обратился непосредственно к Раждену. — В последнее время наша Лдзаа процветает исключительно благодаря тебе, Ражден! Мало кто делает для благополучия родного края столько, сколько ты. И это кафе — яркий пример того, как уважаемый всеми нами…

Даур уронил голову на грудь. Хвалебные и возвышенные речи в адрес Раждена с каждым разом произносились все более цветисто и напыщенно. Даур от давал себе отчет в том, что это вполне заслуженно. Жители Пицунды не могли не восхвалять такого человека, как Ражден Беселия. Сегодня на открытие своего нового кафе Веселия пригласил всех. Более тысячи человек. Почти как на свадьбу. Состояние Раждена позволяло делать такие жесты.

А Даур… Даур даже не мог себе позволить съездить в город и приобрести для матери необходимые лекарства. Весь его скромный заработок сводился только к тому, что удавалось получить с отдыхающих, которых он в качестве экскурсовода-одиночки возил на своем стареньком разбитом «УАЗе» к озеру Рица, в Новый Афон и к Гегскому водопаду. И при этом Даур практически не имел возможности видеться ни с матерью, ни с Нино. Работа отнимала у него большую часть времени. Но иного выбора не было…

Даур слегка повернул голову вправо и встретился глазами с девушкой. Залюбовался ею. Нино действительно была красавицей. Круглое с правильными чертами лицо, раскосые черные, как ночь, глаза, рассыпавшиеся по плечам волосы с вплетенными в них солнечными лучами… При всем своем желании он никогда не сможет быть с ней, если не заработает достаточно денег. Если не станет таким, как Ражден. У Даура невольно защемило сердце.

— Твой отец по-прежнему не хочет, чтобы мы поженились?

Вопрос вырвался сам собой и в общем шуме гуляющих абхазов прозвучал едва различимо. Но Нино услышала его. Даур готов был поспорить, что в эту самую секунду его возлюбленная думала о том же самом. Глаза ее были подернуты грустной поволокой.

— Да, — так же тихо ответила девушка и глубоко вздохнула. — У нас был с ним об этом разговор. Вчера. Все тот же разговор, который отец заводит к месту и не к месту.

— И что он сказал?

Все присутствующие уже распались на отдельные группы. С противоположной стороны стола доносился громкий гомон подвыпившей молодежи, спорящей между собой на предмет того, чья машина престижней. Рядом с Дауром на низеньком кривоногом табурете сидел Малхаз — один из старейших и самых уважаемых жителей деревеньки. Завернувшись поплотнее в свою темно-серую бурку, старик достал большую трубку из вишневого дерева и неторопливо раскурил ее. Вверх потянулись клубы сизого дыма, терявшиеся на фоне чадящих мангалов. Чуть дальше от Малхаза образовалась еще одна группа: неулыбчивые абхазки преклонных лет. Они кучковались вот так на любом застолье. Ни о чем не говорили, ни к кому не обращались. Просто сидели и безучастно взирали на происходящее вокруг.

— Сказал, что когда твой Даур приедет на новой дорогой иномарке и покажет мне столько золота, чтобы в обеих руках не вмещалось, тогда и отдам за него дочь, — скороговоркой произнесла Нино.

Даур невесело улыбнулся. Неделю назад отец Нино говорил ему то же самое. И по большому счету такое его требование было вполне справедливым. Даур не мог не понимать этого. Словно в насмешку над ним и его чувствами над столом потянулась популярная абхазская песня, живо подхваченная как молодежью, так и поколением постарше.

Рано ли, поздно ли всем, без сомнения,

Надо жениться, семья нужна каждому,

Оридай-дай-дай, надо ведь каждому!

Это серьезно, не просто решение

Принять по делу такому по важному,

Оридай-дай-дай, очень по важному!

Едва заметно двигая губами, запела даже группа молчаливых абхазок. Запел и Ражден, но его взгляд то и дело возвращался к Нино. Даур чувствовал, что вопреки собственному решению он уже начинает понемногу заводиться. Ражден вел себя в высшей степени нагло и недостойно.

— Я его понимаю, — с трудом выдавил из себя Даур. — Будь у меня дочь, а я надеюсь, что когда-нибудь она у меня непременно будет… Я рассуждал бы так же. Твой отец не хочет, чтобы ты бедствовала, Нино… Да и свадьба должна быть, как у людей.

Дауру показалось, что сидящий рядом Малхаз издал глубокий старческий вздох. Молодой человек обернулся, но Малхаз смотрел совсем в другую сторону. Однако ощущение того, что старик слышал их с Нино разговор, не оставило Даура. Да и не удивительно это было. В конце концов, большая часть деревни знала о его проблемах.

Хочется, чтобы любовь была жгучая,

Был для нее ты любимым мужчиной!

Оридай-дай-дай, был ты мужчиною!

Будет любить она только в том случае,

Если есть дом трехэтажный с машиной.

Оридай-дай-дай, только с машиной!

Даур еще раз нежно пожал под столом руку девушки и поднялся. Он с самого начала не собирался долго задерживаться на празднике Раждена. Мать находилась дома совсем одна, и он не мог себе позволить развлекаться вместо того, чтобы быть рядом с единственным по-настоящему родным человеком. Мать нуждалась сейчас в его присутствии, как никогда.

— Ты уже уходишь? — осторожно спросила Нино.

— Да. Домой поеду.

Даур заметил довольную улыбку, скользнувшую по губам Раждена. Веселия даже не пытался ее скрыть, и это переполнило чашу терпения молодого человека. Что себе позволяет этот разжиревший бай? Даур решительно шагнул в сторону владельца вновь открывшегося кафе.

— Поговорить нужно, Ражден?

По большому счету это даже не было вопросом или предложением. Фраза прозвучала в устах Даура как откровенный вызов.

— Что? Зачем? Какие проблемы, Даур? — Ражден не соизволил подняться на ноги.

— Хочу сказать тебе пару слов. Без свидетелей.

Крепкое от природы телосложение молодого человека, блеск его темных глаз, гордая осанка и жесткая отрывистая речь — все это невольно внушало уважение с примешенной к нему долей страха. Даур заметил, как Ражден съежился под его взглядом. Однако игнорировать обращение вовсе он не мог. Веселия встал и молча последовал за Дауром в направлении играющих у самой кромки быстротечной речушки детей. Шагов через десять Даур остановился. Замер и Ражден.