Ночь, с которой все началось - Марк Леви

* * *

Зал видеоконференций.

Экран мерцает, микрофон потрескивает.

Соединение по защищенному протоколу уста́новлено в 00:00 GMT.

– Как слышно?

– Слышу вас отлично, а вы?

– Звук хороший, но картинки пока нет.

– Кликните по зеленой иконке внизу экрана, там изображена камера, ну вот, теперь мы вас видим. Здравствуйте.

– Как мне к вам обращаться?

– Не стоит терять время, не знаю, сколько мы сможем оставаться на связи.

– Сегодня…

– Когда мы договаривались об этом звонке, было решено, что в записи не должно остаться никаких указаний на дату или место.

– Тогда начнем…

00:12 GMT. Начало стенограммы

– Когда-нибудь студенты будут гадать, что крылось за вашими решениями, как вы встали на путь, который привел вас в подполье, вынуждая пожертвовать большинством радостей обычной жизни. Что бы вы хотели сказать им, прежде чем они вас рассудят?

– Что судьба других заботила меня не меньше, чем моя собственная. Мои чувства заставили меня взглянуть на мир шире, не зацикливаться на себе, не просто возмущать́ся, протестовать и обвинять, а действовать. И «Группа 9» стала средством. Для чего? Да для того, чтобы и другие встревожились о будущем, которое неизбежно ждало бы и их тоже, чтобы они осознали последствия. Чтобы они остались свободными… Свобода! Понимаю, что в такой формулировке это может прозвучать напыщенно, но вам стоит отметить в статье, что в этот самый момент, пока я с вами откровенничаю, меня и моих друзей активно разыскивают, нас могут ликвидировать или же мы проведем остаток жизни в тюрьме. Надеюсь, что это придаст моему рассказу нотку смирения. Ну и наконец, я сделала это, потому что любила, потому что люблю. Страх пришел позже.1

Ночь первая, Осло

В два часа ночи дождь, подстегиваемый ветром, барабанил по крышам Осло. Екатерине казалось, будто откуда-то из-за горизонта градом летят стрелы. Накануне небо было безоблачным, но теперь ничто об этом не напоминало. Она смотрела из окна своей студии на город, огни которого рассыпались до побережья. Екатерина снова начала курить, что, впрочем, беспокоило ее меньше, чем необходимость опять бросать. Она достала сигарету, чтобы прогнать скуку и совладать с нетерпением. Отражение в оконном стекле выдавало ее усталость.

Звуковой сигнал вырвал ее из раздумий, и она бросилась к ноутбуку, чтобы открыть сообщение, которого ждала. Никакого текста, только файл с двумя листами музыкальной партитуры. Чтобы прочесть их, нужно разбираться не в сольфеджио, а в программировании. Устроившись в кресле, Екатерина с удовольствием взялась за дело. Она распустила волосы, выпрямила спину, бросила взгляд на пачку сигарет, подавила желание закурить еще одну и занялась дешифровкой. Разобравшись, о чем говорилось в сообщении, она набрала в ответ несколько загадочных слов.

– Что ты забыл в моем городе, Матео? Предполагалось, что мы никогда не встретимся.

– Я тебе объясню, когда придет время, если ты поняла где.

– Где – это просто, чтобы не сказать слишком, но ты не указал когда, – настучала Екатерина.

– Иди скорее спать.

Матео предлагал Екатерине не ложиться, а оборвать соединение. Похоже, паранойя ее приятеля усиливалась. Она часто гадала, что он за человек, как он выглядит, какого он роста и телосложения, какого цвета у него волосы… Светлые, темные, а может, рыжие, как у нее, если он вообще не лысый. Еще большее любопытство вызывал у нее голос Матео. Быстро ли он говорит? Хорошо ли владеет словом? В мужчине ее больше всего соблазнял голос. Ее красота могла скрыть немало недостатков; педантичная, насмешливая, надменная, Екатерина разносила в пух и прах всех ухажеров, даже самых выдающихся. У нее был дар – абсолютный слух. Иногда это ощущалось как благословение, иногда – как проклятие, в зависимости от обстоятельств. Что странно, она никогда не гадала, сколько Матео лет. Она считала себя старейшиной в «Группе» – хоть и молодой старейшиной. Но ошибалась…

Екатерина задумалась – руки застыли над клавиатурой, – но в конце концов все же высказала свою озабоченность:

– Если погода не улучшится, планы придется менять.

Реакции собеседника пришлось подождать. Наконец Матео сообщил ей нечто, что, судя по всему, беспокоило его куда больше, чем завтрашняя погода:

– Майя не отвечает.

– Как давно? – набрала Екатерина.

Никакого отклика. Она поняла, что Матео резко оборвал их переписку. Выдернула флешку из ноутбука, в свою очередь разрывая соединение с сервером ретрансляции, не позволявшим определить ее местоположение, вернулась к окну и с беспокойством обнаружила, что ливень усилился.

Екатерина жила на верхнем этаже дома, где снимали квартиры местные преподаватели. Прямоугольное пятнадцатиэтажное здание из кирпича и дерева возвышалось на пересечении улиц Смедгата и Йенса Бьелке. Стены здесь были настолько тонкие, что Екатерина слышала все, что происходит в соседних студиях. Она вполне могла обойтись без часов, узнавая время дня и ночи по звукам. Сосед по лестничной клетке только что выключил телевизор. Значит, уже полвторого: пора немного отдохнуть, если она хочет нормально соображать с утра. Она выключила настольную лампу и пересекла комнату, чтобы улечься в постель.

Сон не шел. Екатерина снова и снова обдумывала предстоящее. В восемь утра она усядется на террасе «Театральной кофейни», под отелем «Континенталь», где в хорошую погоду завтракают постояльцы. В рюкзаке у нее будет легкое оборудование: модем, частотный анализатор и генератор кодов. У нее будет десять минут на то, чтобы взломать отельный вай-фай и перенаправить данные. Когда она это сделает, все подключенные к сети мобильные телефоны окажутся в ее распоряжении.