Дом одиноких сердец - Елена Михалкова

Даша гуляла по лесу, с наслаждением вдыхая упоительный запахсосен и травы. Август выдался холодным и дождливым, и Даша с грустью думала отом, что коротким летом не удалось в этом году полностью насладиться. Носегодняшний день был ласковым и теплым. «Счастье какое, – вздохнула Даша,вертя в руках пахучую сосновую веточку, – в кои-то веки не нужно Прошкумыть». Словно услышав ее мысли, Проша обернулся и посмотрел на нее долгимзадумчивым взглядом.

– Иди, иди, – махнула ему Даша. – Нечего менягипнотизировать. Еще пять минут – и домой!

Проша гулко гавкнул, повернулся и неторопливо засеменил поросистой траве. Еще некоторое время Даша глядела ему вслед, одновременноразмышляя: на завтрашнее утро назначены занятия, которые нужно хорошенькораспланировать.

Впереди раздался собачий бас, быстро выведший ее иззадумчивости. «Опять бомж», – решила Даша и ускорила шаг. Но Проша, обычноот души облаивавший любого человека, от которого пахло спиртным, неожиданнозамолчал. Обогнув кусты, она увидела, что пес стоит на тропинке, наклонивголову и изучая человека под корявой раскидистой сосной.

– Не бойтесь! – крикнула Даша еще издалека,разматывая на ходу поводок. – Он не кусается.

– А я, сударыня, прекрасно вижу, что он некусается, – ответил звучным голосом человек под сосной. – По-моему,вполне благовоспитанный пес флегматичного темперамента.

Даша подошла поближе и теперь смогла разглядеть обладателязвучного голоса. Это был высокий сухопарый старик в сером костюме, на вид летсемидесяти, с пушистыми белыми усами над верхней губой и гладко выбритымподбородком. Подойдя к нему, Даша уловила легкий запах одеколона, мгновенновызвавший воспоминания из далекого детства: она маленькая сидит у деда наколенях, завороженно рассматривая сказочную, волшебную шкатулку. По крышкешкатулки скачут три коня с развевающимися гривами – белый, черный и красный, аза ними, в шкатулочной дали, встает изумрудный лес. Шкатулка черная, гладкая,пахнет лаком, но внутри – какое разочарование! – лежат всего лишь скучныемаленькие книжечки в красных и зеленых обложках, какие-то документы да паразапасных ключей от входной двери.

Воспоминание в долю секунды промелькнуло в Дашиной голове,пока она рассматривала старика с пушистыми усами.

– А вы хорошо разбираетесь в собаках? – спросилаона, улыбнувшись. Старикан ей понравился.

– Я хорошо разбираюсь в хозяевах, – усмехнувшись вусы, ответил тот. – Иногда, знаете ли, достаточно увидеть хозяина, чтобырассказать о характере его пса.

– Не может быть, – рассмеялась Даша.

– Может, сударыня, уверяю вас, может. Вот, например,иногда в дальней части парка, там, где детская площадка – знаете? – явстречаю мужчину с двумя таксами. Вы, может быть, их тоже видели.

Даша неопределенно кивнула, с интересом ожидая, чтонезнакомец скажет дальше. Хозяин такс жил двумя этажами ниже ее, и о характереего псов она имела полное представление.

– У такс ведь обыкновенно какой характер? Правильно,независимый и самолюбивый, – продолжал старик. – Так вот, с этимидвумя таксами я близко не знаком, но готов заложить свою вставную челюсть, чтоони совершенно инфантильны и подавлены хозяином. Более того, и чувство юмора,присущее многим представителям этой чудной породы, у них отсутствует. Вот неулыбаются они – и все!

Даша подозвала Прошу и наклонилась над его ошейником,стараясь скрыть удивление. Старик на редкость точно описал обеих несчастныхживотин, которые были так забиты хозяином, что боялись гавкнуть лишний раз.Хотя вполне возможно, пришло ей в голову, что старик просто хорошо знает всехтроих.

– А вот сейчас вы подумали, я вижу, – раздался у неенад ухом голос, – что я с собачками и раньше встречался и с их хозяиномтакже. Нет-с, уверяю вас, не встречался и близко не общался. Так что выошибаетесь на мой счет.

Даша подняла глаза на старика, и выражение ее лица былотакое, что тот расхохотался.

– Сударыня, я не читаю мысли, – покачал он головойс довольной усмешкой.

– Но тогда как же… – растерянно начала Даша.

– Как я узнал? Немного наблюдательности, вот и все.Собственно говоря, у большинства людей мысли идут по стандартному варианту –удивление, недоверие, потом настороженность. И вы не явились исключением.

– Просто вы так точно описали, – пробормоталаДаша, смутившись. – Вот я и подумала…

– Не стоит извиняться, – великодушно махнул рукойстарик, хотя она и не думала этого делать. – Между прочим, по любой собакеточно так же можно определить и характер ее хозяина, но об этом мы с вамипобеседуем в другой раз. Да, прошу меня простить великодушно: я же непредставился. С вашего позволения – Петр Васильевич Боровицкий.

Он слегка поклонился Даше и, взяв ее руку, галантно прижалсяк ней губами. Оторопев от неожиданного и непривычного для нее жеста, Дашатолько почувствовала, как мазнули по руке пушистые усы и еще сильнее пахнулостарым, давно забытым запахом мужского одеколона.

– Даша, – выговорила она. – То есть ДарьяАндреевна.

– Разрешите, Дарья Андреевна, предложить вам небольшуюпрогулку по парку, – предложил Петр Васильевич. – Если, конечно, васне слишком обременит в качестве спутника такая трухлявая развалина, как я.

Даша совершенно искренне запротестовала, причем сразу противвсего: и против «обременит», и против «трухлявой развалины», но тут заметилаискорки в глазах старика. «Елки-палки, да он ни секунды в моем согласии и несомневается! – поняла она вдруг. – И развалиной себя не считает, ивообще вертит мной, как захочет!» От такой мысли Даша рассмеялась,непринужденно, как хорошего знакомого, взяла старика под руку, и они пошли попарку. За ними семенил довольный Проша, радуясь, что хозяйка не будет егодергать ближайший час. Тут он был совершенно уверен.