Хуже не будет - Владимир Колычев

Темная туша дракона, вылепленная из дождевых туч, рыхлой грудью напирала на крышу блочной высотки. Антенна с красным огоньком на верхушке, казалось, сгибалась под тяжестью грозового монстра, на самом же деле длинный металлический штырь качался под натиском северного ветра. Белые парусники облаков по синему небу, будто по морю, стремительно уходили на юг, встревоженные надвигающимся штормом. А по земле, в проходе между домами, кружила поземка из желтых листьев…

Это не просто надвигалась гроза, это холодная осень гнала со двора солнечное лето… В доме было тепло, из щелей не дуло, но стоявшая у окна девушка сомкнула рукой на шее ворот халата. Неуютно у нее на душе, и в горле тоскливый ком. Еще вчера утром она загорала на песке анапского пляжа, купалась в Черном море, а завтра ей уже идти в школу. Первое сентября, одиннадцатый класс. Осень, пасмурное настроение…

Ветер швырнул в окно горстку желтых листьев, сорванных с лета; одни царапнули по стеклу, другие прошуршали по жестянке подоконника. И эти звуки, казалось, прозвучали насмешкой над недавним прошлым, где грустившая сейчас девушка смеялась и радовалась жизни… И не так важно, что это была курортная и оттого не совсем настоящая жизнь, зато сколько искренних и сильных чувства она в ней познала…

Ее парню было тридцать лет; зрелый, состоявшийся мужчина с хорошей фигурой. Черты лица у него были не совсем правильные, но глаза как море: глянешь в них и тонешь, захлебываясь чувствами. Руки сильные, мускулистые, но такие мягкие, теплые…

Инга благодушно улыбнулась, вспомнив, как на них оглядывались прохожие, когда они шли по набережной. Он такой интересный, энергичный, элегантно-брутальный со своей фирменной небритостью, и она под стать ему – яркая, красивая, с длинными распущенными волосами; платье для коктейлей короткое, белое, идеально гармонирующее с отменным загаром. Они были красивой парой… Были…

Игорь еще позавчера вылетел в Екатеринбург, там у него семья – жена, двое детей. Курортный роман испарился, на его пляжно-песчаных равнинах выросли унылые высотки московских домов. А завтра наступит осень, и на пути к следующему лету долгой и нужной преградой встанет школа. Хочешь не хочешь, но к ней нужно готовиться. Какая-никакая, но там все-таки жизнь, и в нее нужно входить широким, уверенным шагом… Да и подруги там, Танька и Лелька…

Инга небрежно усмехнулась, вспомнив о Косте, который нравился ей с девятого класса… Наверное, он вырос за это лето, возможно даже, возмужал. Но все равно ему далеко до Игоря, до его мужской зрелости. При всех своих достоинствах Костя всего лишь большой мальчишка, если не сказать недоросль. И не впустит Инга его в свою жизнь, как это было с Игорем…

За спиной зазвонил мобильник. Он лежал на компьютерном столе и, вибрируя, довольно быстро двигался к самому краю по лакированной поверхности. Инга подождала немного, подставила руку, и телефон скользнул к ней в ладонь. Это мог быть Игорь, но сердце почему-то не заколотилось в груди, кровь осталась пресной.

Ее курортный роман был прекрасен, но при всей своей по нему ностальгии Инга ясно давала себе отчет, что Игорь уже вычеркнут из ее жизни…

На дисплее высветился неизвестный номер.

– Да.

– Инга, привет!

Звонил Антон, ее двоюродный брат. Последний раз он звонил так давно, что Инга уже забыла его номер. И даже не стала заносить его в память своего нового телефона.

– День рождения у меня был в феврале, – поддела его девушка.

Антону было двадцать восемь лет, взрослый парень, банковский юрист, своя квартира в Москве, машина. Но, видно, весь в делах, некогда ему навестить родного дядю и сестру заодно. Это когда он в университете учился, тогда чуть ли не каждую неделю родственников навещал, а как жизнь наладилась, так забывать их стал и с праздниками все реже поздравлял. Да и сама Инга, если честно, нечасто вспоминала о нем, не отмечала в своем календаре значимые для него даты.

– Э-э, а я разве не поздравлял? – замялся Антон.

– Не напрягайся, нормально все… Чего надо?

– Чего надо? – взбудораженно переспросил он. – Может, ничего не надо. Может, просто позвонил… Встретиться с тобой хочу.

– Долго думал?

– Да нет… Я тут рядом, сейчас подъеду. В ресторан пойдем… ну, если хочешь?

– Что это на тебя нашло?

– Ну, завтра первое сентября, День знаний, да?

– Что-то типа того. Только это не праздник.

– Так зато сегодня… э-э, прощание с летом… Да и воскресенье все-таки…

– Ты меня купил, Золотарев!

Антон обещал быть через десять минут, но Инга не торопилась. Она вспоминала, в чем гуляла по вечерней набережной. И белое платье для коктейлей, и сарафаны на бретельках, и короткие юбки с декольтированными топиками… Увы, но для прохладной Москвы эта пляжная экзотика неуместна. Есть у нее несколько платьев, которые она могла бы надеть в столичный ресторан, но ей не совсем понятно настроение Антона. Как-то с бухты-барахты все вышло; может, ее вечерний выход с ним превратится в сплошное недоразумение. Поэтому стоит обратиться к универсальному стилю – брюки, футболка и джинсовый пиджачок… Да, и еще макияж должен быть спокойным, слегка теплым, а не знойным, как на море…

Инга собиралась, Антон звонил ей, поторапливал, и это ее нервировало. Может, поэтому, когда она встала перед зеркалом в прихожей, едва удержалась от желания закрыться в ванной, раздеться догола и встать под душ, чтобы затем заново уложить волосы, перебрать гардероб, по-другому «нарисовать» глаза и губы. А удержалась она опять же из-за Антона, который снова позвонил ей и в какой уже раз сообщил, что ждет ее внизу. Злость на него пересилила раздражение из-за собственного вида, и она тогда решила спуститься к нему в чем была. Если ему все равно, как она выглядит, то чего она должна стараться? Пусть он принимает ее такой, как она есть. Тем более он ей всего лишь двоюродный брат.

Но ей-то вовсе не все равно, что думают о ней люди. Она привыкла быть в центре внимания, и ей совсем не место на обочине. Об этом девушка думала, когда подходила к машине, возле которой нервно прохаживался Антон. Увидев ее, он изобразил бравурную улыбку и приветливо помахал рукой. Увы, но смотрел он на нее без должного восхищения, и будь Инга помоложе, она бы капризно надула губки. Но ей уже семнадцать, она взрослая и умеет контролировать себя. Поэтому она улыбнулась Антону, растягивая, но не размыкая губы.

Антон сиял, как его новенькая «Хонда» – так же глянцево, но как-то бездушно. Он улыбался Инге, но думал о чем-то своем; под мажорным блеском в его глазах сквозили печаль и досада. Модельная прическа – волосок к волоску, дорогие очки без оправы, холеное, будто полированное лицо с намечающимся вторым подбородком. Фигура у него неспортивная, но летний костюм скрывал жировые отложения на боках. Словом, выглядел он неплохо, но, похоже, неспокойно у него на душе, и улыбка больше страдальческая, нежели радостная. Тучи затянули почти все небо, где-то над Кольцевой автострадой уже громыхала гроза, здесь слегка накрапывал дождь, но Антон, казалось, не замечал непогоды. И пиджак у него в мокрых полосках…