Блондинка за левым углом - Галина Куликова

Рабочий стол был длинным, как взлетная полоса. Он дурновлиял на секретаршу, рождая в ней непомерное чувство собственной значимости.Благодаря этому канцелярскому бастиону она ощущала власть над всяким, ктовходил в приемную, и наслаждалась ею.

Нежданную посетительницу секретарша зорко оглядела с ног доголовы. Красивая блондинка! Не из тех, что вскормлены экологически чистымипродуктами, напитаны французской минеральной водой и обряжены в эксклюзивныетряпки. У этой точно нет надежного тыла. Никто не оплачивает ее маленькиеглупые прихоти. Вероятно, у нее и прихотей-то особых нет. Уж слишком деловой исамостоятельной она выглядит. Скромный костюмчик, туфли на низком каблуке,светлая помада. Волосы забраны в незамысловатый пучок. Войдя в приемную,блондинка широко улыбнулась, как будто увидела старую подругу.

Секретарше было далеко за тридцать, и она до сих пор несмогла устроить личную жизнь. Ей казалось, что другие женщины не испытываютподобных проблем, и ненавидела их за это. Блондинку она тоже сразувозненавидела. Потому что шеф, узнав, что пришла Лайма Скалбе, — именнотак звали эту штучку! — велел пропустить ее немедленно и даже перенессовещание, которое должно было начаться с минуты на минуту. Прежде чем войти вкабинет Шаталова, Лайма сделала глубокий вдох, готовясь к испытанию. Скореевсего, опять придется врать. Но делать это надо мастерски, потому что дажесамый выдержанный мужчина, сообразив, что его водят за нос, немедленно забываето великодушии и хороших манерах.

— Лайма! — воскликнул Шаталов, выбираясь из-застола, заваленного бумагами. — Вот так сюрприз!

Геннадий Шаталов недавно развелся и некоторое время пребывалв убеждении, что женщины еще долго будут вызывать у него недоверие и дажеотвращение. Однако, встретив Лайму, забыл о пережитых неприятностях: сильныечувства с поразительной быстротой расправляются с доводами рассудка.

— Я унесла твой мобильный телефон, — призналасьона и протянула упомянутый предмет хозяину. — Ты отключил все сигналы,поэтому я его не сразу обнаружила. Случайно сунула его в сумку, когда звонилабабушке. Извини, пожалуйста.

Она выглядела великолепно. Даже несмотря на свой скучныйкостюм и пуританскую прическу. Глаза у нее были ясные, лучистые, скулы высокие,рот крупный, с полными губами, такими притягательными, что у Шаталова начиналоныть в груди, как только он задерживал на них взгляд. А какие у нее ноги!Стройные, с тонкими щиколотками и крутым подъемом. Такие ноги нужнорассматривать как национальное достояние. Кроме всего прочего, Лайма была умнойи чертовски милой. То есть казалась совершенной во всех отношениях, однако…

Однако у нее была тайна. Шаталов знал это абсолютно точно.Лайма Скалбе жила очень странной жизнью: вела таинственные телефонныепереговоры, срывалась с места в любое время дня и ночи, надолго выпадала из егополя зрения и вдобавок ко всему имела в своем распоряжении дюжину машин,разъезжая то на раздолбанной колымаге, то на новенькой иномарке. Порой еесопровождали подозрительные типы, прятавшие лица, когда он пытался их какследует рассмотреть.

Шаталову никак не удавалось выяснить, чем она занимается.Лайма говорила, что служит в Независимом центре культуры заместителемдиректора. Недавно власти выселили центр из старого доходного особняка и теперьподыскивают для него другое помещение, попроще. Именно с этими пертурбациями,уверяла Лайма, и связаны все ее сегодняшние проблемы — беготня и нервотрепка.Шаталов ей не верил. Невзирая на нежные отношения, эта женщина скрывала от негонечто важное.

В настоящий момент он смотрел в ее ясные глаза и видел тамкосмос — миллиарды парсеков разреженного пространства с припрятанными вглубинах неведомыми мирами.

— А я решил, что трубку у меня свистнули, — веселопризнался он, проверяя, сколько пропустил звонков. — Кстати, Лайма, какнасчет того, чтобы перебраться ко мне? Мы мечемся из твоей квартиры в мою,как-то глупо получается.

У Шаталова была та мужественная внешность, котораяпривлекает прекрасный пол гораздо сильнее, чем просто смазливая физиономия. Егожесткий и внимательный взгляд раскалывал женские сердца, словно орехи, оставляяих обладательницам жалкие скорлупки. Мощный, идеальной формы подбородок выдавалнесокрушимого упрямца. Именно такого мужчину особенно хочется заставитьстрадать. Чтобы он наконец поддался чувствам.

— Переехать к тебе? — переспросила Лайма, ощутиввнезапную дрожь в коленках.

Она никак не могла переехать к Шаталову. Это исключено.Невозможно! Но вдруг он смертельно обидится и бросит ее? Разрыва ей непережить. Этот мужчина нравился ей очень сильно, так сильно, что она готовабыла лгать и изворачиваться до последнего.

— Э-э-э… — протянула она. Шаталов отчетливо понимал,что в голове ее со страшной скоростью прокручиваются возможные вариантыответов. Наконец она подобрала наиболее удачный, вскочила на ноги, шагнулавперед и положила руки ему на плечи. Взгляд ее сделался по-детскизавиральным. — Конечна! Это замечательно. В самом деле замечательно! Мытак и сделаем. — Геннадий незаметно перевел дух. — Только завтра.Потому что сегодня у меня дела, и я понятия не имею, когда вернусь. Согласись,глупо планировать столь серьезный шаг, не представляя, в котором часуосвободишься.

— Завтра? — переспросил Шаталов, а про себябезрадостно подумал: «Все, как я и ожидал».

В голову лезли отвратительные мысли. Она — продажная женщинаи по ночам надевает чулки в сеточку, вызывая клиентов по телефону в спальню сшелковым балдахином. Или нет. Она — мошенница. Завлекает и обворовываетсостоятельных мужчин, предварительно опоив их какой-нибудь дрянью. Она находитих в ресторанах или гостиницах, флиртует, потом поднимается в номер люкс…

— Завтра я буду точнее знать свой распорядок дня, и мывсе-все распланируем! — с фальшивым оптимизмом добавила Лайма.

— И ты перевезешь ко мне свои вещи? Любимую чашку,кактусы, кошку…

— У меня аллергия на кошек, — мгновенносреагировала Лайма.

— Но в принципе ты согласна?

— Да, милый, да!

Она вся светилась радостью, как будто только что получилапредложение руки и сердца. Подумав об этом, Шаталов непроизвольно засунул рукив карманы — на безымянном пальце все еще белел след от тесного обручальногокольца, с которым он расстался без всякого сожаления.

— А сейчас — извини, я очень спешу, — сказалаЛайма, потянулась к нему и горячо поцеловала.

Потом достала помаду, мазнула по губам, несколько разсоединила и разъединила их, чтобы распределить цвет как надо, и в качествезаключительного аккорда щелкнула замком сумки.

— Пока, милый! Я так рада, что мы не стали дожидатьсявечера и выяснили все прямо сейчас.