Мент - Сергей Зверев Страница 73

– Ну, как знаешь, – иронично пожал плечами Полежаев, поставив коньяк и рюмки на письменный стол у окна. – А я вот выпью. А то когда еще доведется? – Он сел в кресло и, взглянув на Андрея, усмехнулся одними глазами. – Ты ведь меня арестовывать приехал? Верно?

Андрей не сразу нашелся, что ответить. Отправляясь к Полежаеву, он думал, что тот начнет юлить, и рассчитывал прижать его к стенке фактами. Выбранная тестем тактика полностью его обезоружила. Он не мог понять, что на уме у этого старого лиса. А ведь он наверняка что-то задумал. Неспроста же весь этот цирк!

Полежаев налил в рюмку коньяк и, подняв ее, провозгласил:

– За встречу. Если честно, даже не помню, когда последний раз ты здесь был.

Лет пять назад? Или шесть? Ну неважно, главное, вернулся.

Он осушил рюмку одним глотком и невольно поморщился. – Зря, между прочим, отказываешься. Коньяк отменный. Армянский. Из старых запасов. Не то пойло, что в магазинах выбрасывали. А из тех погребков, что специально для ЦК закладывались. Эх, какое время было! – Он поставил рюмку на стол, вновь наполнил ее и глубокомысленно изрек:

– А сейчас одни волки вокруг.

Тоска. Вот и ты пришел, чтобы сожрать меня. Верно?

Андрей молчал, ждал продолжения.

– Знаю, что прав, – вместо него ответил Полежаев. – Все такой же честный, значит? Правда, я это называю коротким умом. Все равно молодец. Только давай без дураков. Диктофончик в кармане – это некрасиво.

На мгновение Андрей задумался, стоит ли поддаваться на эту провокацию. В кармане у него действительно лежал диктофон, только откуда Полежаев мог об этом узнать? Словно прочитав его мысли, тесть самодовольно усмехнулся:

– Я ведь уже не первый год в большой политике. Все уловки знаю. Ну так как насчет диктофона? Тебе же не предлагают сдать пистолет охраннику…

Андрей выложил диктофон на журнальный столик.

– А теперь поговорим. – Полежаев осушил еще одну чарку. – Короче, ты хочешь привлечь меня за убийство твоей подружки?

– И вашей тоже, – поправил Андрей.

– Ты и это уже знаешь. Молодец. Честное слово, у меня с ней ничего не было.

Я предпочитаю проституток. Не тех, правда, которые на Тверской ошиваются.

– Дальше в списке нотариус, – перебил его Андрей. – Потом секретарша Ники.

Наташа Виноградова и ее дружок Адамчиков. За компанию и своего на тот свет отправили, Тасканова… Не слишком ли много трупов для того, чтобы все сошло с рук?

Эту информацию Полежаев воспринял на удивление равнодушно.

– Еще один человек не попал в этот мартиролог, – насмешливо заметил он.

– Там был и я? Полежаев кивнул.

– В этом списке и ты. Теперь, кажется, всех сосчитали. Если ты думаешь, что кругом виноват я, ошибаешься. Все из-за этой стервочки Кругловой. Она нарушила правила игры. Из-за нее одной столько трупов.

– Она не отдавала приказы! Полежаев устало вздохнул.

– Эх, Андрюша, жаль мне тебя. Ты так ничему в жизни и не научился. А я-то надеялся, что мы сработаемся. Не получилось… – Он обвел кабинет грустным взглядом, потом резко повернулся к Андрею. – Неужели ты и впрямь собрался перевернуть этот мир? Ты, с тремя рублями в кармане? Да что далеко ходить! Ты ведь сейчас под арестом. Можно сказать, одной ногой в Магадане. А ведь всего лишь краешек льдинки зацепил. Если подумать, вовсе и не льдинка это, а айсберг, реальных размеров которого ты даже представить себе не можешь. Прежде чем наезжать на него, сначала самому надо стать айсбергом. Мне для этого понадобилось двадцать лет. Зато теперь я хозяин своей судьбы. Да и не только своей. А вот ты, извини, как и прежде, никто. Ты даже свою судьбу устроить не можешь, а пытаешься кого-то учить, как жить. Нет, я не против твоих принципов.

Наверное, в чем-то ты прав и все вокруг дерьмо. Только для того, чтобы что-то изменить не в голове, а на деле, во-первых, нужно иметь много денег. А во-вторых, обладать реальной властью. Получить это невозможно, не извалявшись в дерьме. Хотя по большому счету не дерьмом все это называется, а глубокой жизненной философией. Тебе этого не понять. Ты же у нас пионер-герой, разрушитель или… Черт, забыл, как там тебя кличут. Фараон, что ли?

– Сейчас речь не обо мне, – оборвал тестя Андрей. – Да и времени у нас не так уж и много.

– Хорошо, – кивнул Полежаев. – Теперь по сути вопроса. Лет пять назад за помощью ко мне обратилась молоденькая бизнесменша. Зажали ее налоговики, да и группировки не прочь были прибрать к рукам ее фирму. Ситуация классическая – или в гроб, или в тюрьму. Некоторые, правда, умудряются призанять нужную сумму, а потом всю жизнь расплачиваются. У Кругловой такой возможности не было. Мне стало жаль ее. Совсем еще юная… Короче, вытащил я эту Веронику Круглову из петли.

Отбили мы и налоговую, и бандитов. Потом помог ей подняться.

– Не слишком ли романтично? – не удержался Андрей. – Вы же никогда не были филантропом.

– Естественно, не за просто так, – ничуть не смутившись, продолжал Полежаев. – Это бизнес, и нарушать законы никому не позволено. Иначе получим хаос. О чем это я? – Он на мгновение задумался. – Ах, да! Одним словом, создал ей все условия для успешной работы. При этом ее фирма стала составной частью выстроенной мною пирамиды. В вопросы макроэкономики я углубляться не буду. Ты ведь не экономист… А история, которая тебя интересует, началась полгода назад.

Прибежала ко мне Вероника и говорит, что раскопала жутко умного мужика, который озолотит нас. Я сразу не понял. Если он умный, зачем ему кого-то озолачивать?

Оказалось, она имела в виду другое. Мужичок этот, простой такой, уже лет десять работал в Академии наук над созданием тригидрата кальцегония. Десять граммов этого песочка идет на Западе за пол-"лимона". Слишком уж дорого производство.

Так вот, вроде бы у него что-то получилось. А тут его проект академия закрыла из-за отсутствия средств, хотя до окончания работы оставалось всего несколько месяцев. Ну а он, как все Кулибины, человек одержимый. Таким хлеба не надо, работу давай! На вид идиот, но, думаю, мало ли? В конце концов, тридцать штук не деньги. Выделили ему домик из тех, что под снос, закупили аппаратуру. И вот в один прекрасный день оказывается, что он и в самом деле гений! Более того, Кругловой удалось спихнуть первые десять граммов за четверть миллиона!

Продешевила, конечно, да что с нее возьмешь? Не ее масштаба это дело. Тут нужен был опытный человек, и я взял все вопросы на себя.

– Естественно, – усмехнулся Андрей. – Выкупить фармацевтический заводик и тихо запустить еще одну линию… Неплохая идея.

– Хоть тут ты меня понимаешь, – с азартом подхватил Полежаев. – Да, вот подумай. Этому Кулибину для производства десяти граммов в кустарных условиях понадобилось три месяца. А какой можно получить эффект, если вложить в дело не тридцать, а триста тысяч и поставить производство на поток?