Ночной дозор - Марина Воронина Страница 48

Белый «Опель» стремительно пролетел набережную.

Толик вел машину зигзагами, опасаясь, что сзади ее могут обстрелять. Но выстрелы так и не прозвучали. «Чисто сработали, — подумал бандит. — Главное — получить фору, пусть небольшую, но в нашем деле все решают секунды».

Он нервничал, но не так сильно, как Сашок или Шурик. Он умел держать себя в руках, вспоминая приятные моменты из прошлого. Не только первый поцелуй грел его самолюбие, но согревали душу и те моменты, когда ему удавалось обставить соперников.

Обойдя грузовик с ярким красным фургоном, он свернул в небольшую улочку и сбавил скорость. Сейчас для непосвященных, для случайных прохожих все выглядело довольно обыденно. Испугавшись выстрелов, водитель рванул по набережной, затем, укрывшись в переулке и ощутив себя в безопасности, успокоился и вновь повел машину ровно и осторожно.

«Да, фора — великая вещь. Всего несколько минут, а сколько за них можно сделать!»

Мигнув указателем поворота, «Опель» въехал в арку.

Двор, по питерским меркам, был довольно большим. Из двух кварталов в начале пятидесятых сделали один. Снесли старые ветхие дома и на их месте разбили небольшой скверик.

Толик вплотную подъехал к грязной трансформаторной будке; высокие деревья скверика отделяли этот уголок двора от домов.

— Быстро! — властно и резко скомандовал главарь бандитов.

Все трое выбрались на пыльную, поросшую редкими одуванчиками землю. Оружие побросали в небольшую спортивную сумку, которую Толик тут же повесил на плечо.

Шурик с Сашком выволокли из багажника выцветший брезентовый чехол с отбитыми под трафарет номерными знаками, которые, конечно же, не совпадали с цифрами знаков, укрепленных на машине.

За пять секунд автомобиль был надежно укрыт брезентом. Затем Шурик с Сашком присели: один возле заднего бампера, второй — возле переднего. Еще пара секунд понадобилась на то, чтобы отодрать приклеенные прозрачной лентой, фальшивые, выполненные из картона и раскрашенные нитрокраской номерные знаки. Переломанные пополам, они тоже очутились в спортивной сумке вместе с оружием.

— День прожит не зря, — усмехнулся Толик.

Только теперь мужчины позволили себе снять нитяные, телесного цвета перчатки. Вдоль одного края двора расположились двухэтажные сараи, которые строили в пятидесятые годы, когда во многих домах еще топились дровами плиты.

По галерее бандиты выбрались на другую сторону сараев и спустились в небольшой соседний дворик, из которого на улицу выходила лишь одна узкая арка, такая узкая, что в нее не мог проехать ни один грузовик. И не удивительно, дом возводился в те времена, когда основным транспортом в Питере были пролетки. Под кирпичными сводами было влажно и прохладно.

В небольшой нише бандитов поджидал странного вида субъект. Несмотря на то, что стояло теплое лето, одет он был в испачканное мелом пальто, грязный, заросший, его почти былинная борода доходила чуть ли не до середины груди. Субъект, завидев Толика, радостно осклабился. Во рту еще не очень старого мужчины виднелось всего три зуба. Субъект выкатил из ниши трехколесную тележку с грязной потертой сумкой, привязанной к подножке потрепанными веревками.

— Жду, жду, а часов-то у меня нет. Хрен его знает, когда вы придете?

— Дождался-таки, пришли, — Толик взглядом указал на сумку. Самому ему неприятно было прикасаться к заляпанному грязью замку застежки.

Бомж, продолжая весело и нагловато улыбаться, расстегнул пластиковый замок и руками развел его края. Даже в полумраке подворотни было видно, какие у него грязные, почерневшие ногти.

Толик, Сашок и Шурик сбросили куртки, стащили темные свитера с высокими вязаными воротниками, которыми во время нападения прикрывали лица. Под свитерами оказались белые праздничные рубашки, немного легкомысленные галстуки.