Рукопожатный изверг - Кирилл Казанцев Страница 10

Дугин начинал терять терпение и уже даже собирался позвонить Макарскому, чтобы спросить, куда тот запропастился, как вдруг дверь раздевалки приоткрылась. На теннисный корт вышел толстый мужчина пятидесяти восьми лет с двойным подбородком, одетый точно так же, как и Павел Игнатьевич. Вот только у последнего спортивная форма была подогнана по фигуре, а на упитанном Рафаэле Рудольфовиче она, казалось, вот-вот лопнет, разойдется по швам.

— И ста лет не прошло, — цокнул языком руководитель тайной антикоррупционной организации, пожимая руку старому знакомому.

— Съемки задержали, — объяснил тот и недоверчиво прищурился. — С чего это ты вдруг решил со мной повидаться? Мы ж с тобой уже как два года не общаемся?

Но Дугин так ничего и не ответил. Поднял с пола салатовый мячик, прошел на свою половину поля, приготовился к удару. Макарский пожал плечами и принял стойку, ожидая подачи соперника.

Игра оказалась недолгой. Рафаэль Рудольфович проиграл все сеты практически всухую. Лишь пару раз, и то по чистой случайности, ему удалось забить Павлу Игнатьевичу.

Утомленные и вспотевшие мужчины присели на лавочку. Вытерли лица полотенцами, попили водички. Немного отдышавшись, Макарский произнес:

— Давненько в теннис не играл. Лет этак пять, а то и шесть. Впрочем, ты победил заслуженно, — именитый режиссер посмотрел на Дугина. — Но, как я понимаю, ты меня сюда не для того пригласил, чтобы мячик через сетку покидать. Уж слишком хорошо я тебя знаю.

— Верно, — улыбнулся Павел Игнатьевич, закидывая ногу за ногу. — Просьба у меня к тебе одна есть. Поможешь по старой дружбе?

Не просто так руководитель тайной организации по борьбе с коррупцией попросил своего старого знакомого о помощи. Ведь за тем числился небольшой должок. Когда-то, в лихие девяностые, Макарский одолжил у одного криминального элемента много бабок на съемки фильма. Деньги успешно освоил, но кино не выстрелило в прокате, не окупилось. Бандит потребовал вернуть лавэ и поставил режиссера на счетчик. Если бы не вмешательство Дугина, уже тогда занимавшего довольно высокий пост в МВД, Рафаэля Рудольфовича уже давно не было бы в живых.

Однако Макарский сидел молча, будто и не слышал вопроса. Павлу Игнатьевичу пришлось повторить, на этот раз громче:

— Ну, так что? Могу я на тебя рассчитывать? — эхом разлетелось под сводами крытого теннисного корта.

— А?! Что?! — встрепенулся режиссер и выдавил из себя улыбку. — Конечно, можешь, дружище. Как я понимаю, ты хочешь, чтобы я твою дочь в кино снял? — вскинул он брови и сразу же затараторил: — Не проблема. Приводи ее завтра на «Мосфильм», подыщем ей роль. У нас как раз новый проект намечается — исторический фильм, по Льву Николаевичу, новая экранизация «Войны и мира». Роль Наташи Ростовой, конечно, уже занята. Но что-нибудь придумаем…

Неожиданно Дугин резко вскинул руку и рассек ребром ладони воздух практически перед самым носом у балабола Макарского. Тот сразу же заткнулся, захлопал глазами.

— Во-первых, никакой дочки у меня нет и никогда не было. Во-вторых, у меня к тебе просьба совсем другого толка, — вкрадчиво разъяснил Павел Игнатьевич.

— А я это… думал… есть… — невнятно промямлил Рафаэль Рудольфович. — Так что тебе от меня надо?

— Слышал я, ты заказ от Министерства юстиции на съемки некого реалити-шоу получил, — произнес Дугин.

Повисла напряженная пауза. Режиссер даже приложился к бутылочке с водой. Пил маленькими глоточками — в общем, делал вид, что его вдруг одолела жажда. А на самом-то деле лихорадочно соображал, что ему ответить. Когда в пластмассовой емкости не осталось ни капли, он, наконец, проговорил:

— Да.

— И в каком ключе будешь снимать? — поинтересовался Павел Игнатьевич.

— Я человек подневольный. В каком сказали — в таком и буду, — развел руками Макарский.

— Значит, исключительно в позитивном? — уточнил Дугин.

— Это же заказ. Кто же захочет, чтобы про него за его же деньги один негатив по ящику показывали? Негатива-то и в телевизионных новостях, и в Интернете предостаточно.

— Сценарий уже готов? Актеры приглашены? — допытывался Павел Игнатьевич.

— Это будет принципиально новое шоу, не похожее на все те, что я раньше делал. Никаких актеров в нем не будет. А главным его героем будет только один человек — простой судья. Моя цель — показать его будни. От того самого момента, как он с постели встает и идет на кухню кофе заваривать, до того, как спать ложится. Естественно, будет присутствовать и психологический рисунок. То есть нужно показать, с каким нелегким моральным выбором он сталкивается, принимая судьбоносные решения — оправдать или признать виновным в совершении того или иного преступления, — принялся объяснять Рафаэль Рудольфович.

— Ага, понимаю. Получится этакий страдающий за правду представитель правосудия, не спящий ночами и живущий на одну зарплату. Прямо хоть к сердцу прикладывай, — криво улыбнулся Дугин, и его лицо тотчас же сделалось серьезным. — А также в рамках шоу ты должен будешь осветить судебный процесс над Погореловой, которую этот самый, как ты выразился, простой судья и будет судить. Не так ли?

— Ну, да, — непонимающе вскинул брови маститый режиссер. — А что тут такого? Дело резонансное — какая-то баба, сотрудничающая с некой тайной антикоррупционной организацией, труп бизнесмена, как заправский мясник, разделала. Эдакий врач-вредитель. По-моему, можно ожидать хороших рейтингов.

Естественно, Макарский не мог знать, что его бывший приятель Дугин, помимо работы в МВД, руководит той самой организацией, о которой он как раз только что упомянул.

— Да не резала она никаких трупов. Подстава все это, — вздохнул Павел Игнатьевич и, наконец, решил озвучить свою просьбу: — Короче, давай непосредственно к делу. От тебя мне нужно лишь одно. Помочь мне на этого судью, который главным героем твоего шоу будет, компромата нарыть. Причем убойного, чтоб не в бровь, а прямо в глаз.

— Не понял? — удивился Рафаэль Рудольфович.

— А что тут непонятного? Ты же доступ к его квартире, рабочему кабинету иметь будешь. Так вот, установишь там втихаря скрытую видео— и аудиозаписывающую аппаратуру. На его одежду пару «жучков» и миниатюрных камер нацепишь. Судья ничего и не заподозрит. Будет думать, что когда тебя с твоей съемочной группой рядом нет, за ним никто и не следит. А значит, решит воспользоваться удобным моментом. Скажем, встретится с заказчиком судебного процесса над Погореловой, чтобы кое-какие моменты дела уточнить да инструкции получить. Или взятку у кого-нибудь возьмет. В конце концов, может, он в клуб анонимных алкоголиков ходит. Все мы, знаешь ли, не без грешка, — Дугин на мгновение замолчал, посмотрев на удивленное лицо режиссера, и продолжил: — Спросишь — зачем мне это нужно? К сожалению, этого я тебе сказать не могу. Зато могу расписать бонусы, которые ты поимеешь в итоге, — и он принялся загибать пальцы. — По-настоящему зрелищное шоу, аналогов которого на телевидении еще не было. Сопутствующую шумиху в СМИ. Правдорубом прослывешь. Народную любовь за то, что не побоялся показать правдивую жизнь судьи без прикрас. И, как говорится, вернешь мне старый должок.