Летальный кредит - Сергей Самаров

Банда во второй раз спустилась с гор на рассвете. Еще была половина третьего ночи, однако на открытом пространстве, вне гор, уже активно начало светать. Это в ущельях рассвет приходит сразу: утренний свет словно на голову сваливается, когда солнце выходит из-за хребта. А до этого внизу стоит полумрак. А на равнине оно сначала просто выглядывает из-за моря и освещает широкий простор. Потом плавно поднимается выше и уже безостановочно катится по небу на запад, где вечером спрячется за другие горы.

Все шестнадцать моджахедов, составляющих нынешний джамаат эмира Малика Абдурашидова, умели ходить на дальние расстояния и не теряли при этом сил раньше времени. А сейчас предстояло пройти около тридцати километров. И эмир желал воспользоваться утренней прохладой для этого перехода, хотя его моджахеды в свое время без проблем переносили переходы и при обычной жаре сирийской пустыни, когда моча в организме закипает. Тогда требовалось за короткое время преодолеть большую дистанцию и ударить там, где тебя не ждут. И даже под землей часто ходили. Пользовались теми переходами, которые сами же и рыли. То есть моджахеды умели не только стрелять и убивать, но и работать лопатами и кирками. И это было предметом гордости эмира Малика. Он сам работать умел продуктивно и подолгу, пока работа не будет закончена. И в своем джамаате держал только тех, кто умел работать не хуже самого эмира.

Пришло сообщение о том, что в один день и даже одной инкассаторской машиной в село, которое было одновременно и райцентром, доставят деньги — пенсии для пенсионеров всего района и ранее задержанную зарплату работникам комбината строительных конструкций. Причем зарплату сразу за два месяца вместе с авансом за третий месяц.

Сообщение это эмир получил от своего верного человека звонком на трубку. И сразу начал готовить джамаат к выходу. Он разделил моджахедов на три группы, каждой из которых самостоятельно выработал и поставил конкретную, до мелочей продуманную задачу. И рассчитал время для каждого отдельного действия. Подробный план села у эмира был. План этот являлся точной копией того плана, что висел в кабинете главы района. Тот план сфотографировали на трубку, потом на компьютере увеличили и распечатали. Таким образом, Малик Абдурашидов знал, как располагается каждое строение в каждом дворе села. А потом уже ему сообщили, кто в каком доме живет и кто может представлять для джамаата хоть какую-то угрозу. Эти люди, естественно, подлежали уничтожению в первую очередь. Не все, только наиболее опасные для джамаата. И на это дело была направлена третья по счету группа. Каждое действие против отдельного опасного человека было просчитано до деталей, и все, что эмир задумал, он был уверен, моджахеды выполнят в точности. Эмир умел спрашивать строго, и все это знали.

Знали и потому выполняли. Так, в половине седьмого утра джамаат вышел на окраину села. Ждали еще час — слишком быстро шли. Но Абдурашидов всегда считал, что лучше спокойно отдохнуть перед делом, чем, запыхавшись, начинать то, что требует вдумчивости и тщательности. Две группы из трех так и остались ждать за пределами села, на берегу речки, текущей со стороны гор, среди островков густых кустов. Там, на берегу речки, были обнаружены два рыбака — мужчина лет тридцати пяти с сыном лет двенадцати. Они могли предупредить жителей о нападении, и потому обоим просто отрезали головы. Это самое надежное средство, которое никогда еще не подводило. Это не огнестрельное ранение, после которого человек бывает в состоянии хотя бы несколько слов прошептать. К тому же автоматные очереди могут услышать в селе и насторожиться. А тут удар прикладом в затылок одному и в лоб другому, и после этого в ход идут ножи…

После этого маленького инцидента третья группа в составе шести моджахедов, вооруженных, помимо ножей и пистолетов, четырьмя автоматами и двумя арбалетами, вошла в село через огороды. Начали с дома председателя сельсовета. Спрятали оружие, пробрались через кусты под окна, заглянули так, чтобы их увидели с кухни, после чего затаились. Хозяин, мужчина серьезный и нрава крутого, естественно, выскочил в огород с двустволкой. И тут же, прямо на крыльце, получил в грудь стрелу из арбалета. Простого арбалета, купленного в магазине спорттоваров. Стрела, конечно, крепкого здорового мужчину не убила, хотя и вонзилась в грудь достаточно глубоко. Возможно, он даже умер бы потом от ранения. Но «потом» — это неинтересно, точно так же, как «возможно». Главное, что стрела, которую обычно зовут «болтом», мужчину свалила с ног. Ему тут же перерезали горло до самого шейного позвонка. С позвонком возиться не стали, потому что это потеря времени. А оно было дорого. После этого двери подперли черенками лопат из стоящего тут же сарая, а дом подожгли. Мало ли кто мог наблюдать из окон за происходящим. У хозяина в доме теща и трое малолетних детей. Жена вот только в больнице с инфарктом лежит. После этого случая и ее, надо думать, похоронят.

Деревянное строение было охвачено огнем стремительно. В одном из окон второго этажа появилось из-за откинутой шторки детское лицо. Девочка в белой кружевной ночной сорочке открыла раму и хотела выбраться из горящего дома. Стрела, пущенная из другого арбалета, пробила ее насквозь, и кровь потекла по горящей стене.

А группа уже устремилась дальше. Времени любоваться плодами рук своих у моджахедов не было. Теперь уже побежали по улице, по газону, заросшему кустами, и почти не скрываясь. Но бежать было недалеко. Через два дома находился дом заместителя начальника районной полиции, который временно исполнял обязанности начальника, пока тот в отпуске и отдыхает с семьей в Турции. В дом ворвались и без стеснения расстреляли и хозяина, готового уже выйти, чтобы отправиться на службу, и его жену. Дети, а их, согласно данным, было четверо — одних мальчишек, еще, видимо, спали, скорее всего, на втором этаже, и не поняли, что за шум будит их.

Дети еще не очень понимают звуки автоматных очередей и не выделяют их среди других привычных звуков. И не важно было, успеют они выпрыгнуть из дома, который тоже подожгли, или задохнутся в дыму. Значит, это их судьба, так решил эмир. Главное, что в зажатой ладони хозяина дома были ключи от машины. Машина стояла здесь же, во дворе. Ворота из тонкого профилированного листа можно было бы и открыть, но это тоже была потеря времени. Потому видавший виды «уазик» с полицейской символикой их просто выбил. И устремился дальше, прямиком к райотделу полиции.

Тормоза резко заскрипели перед крыльцом в три ступени. На крыльцо с испуганным лицом выскочил дежурный с капитанскими погонами, отдал честь, готовый сделать доклад, но тут же упал на дверь и выбил плечом стекло. По крайней мере, пули стекло не пробили. Характерных отверстий не было. Все пули поглотило толстое тело капитана.

Моджахеды ворвались внутрь. Там стал понятен испуг дежурного при виде в такую рань машины заместителя начальника. За стеклом в «дежурке» на коленях сержанта сидела кривоногая рыжая деваха в юбке, которая кончалась, едва успев начаться. Сержанта пристрелили прямо сквозь деваху. Пули размозжили ему голову.

Потом откуда-то из внутреннего коридора появился целый полицейский наряд с пистолетами в руках. А последний даже с автоматом. Один из ментов наряда успел сделать выстрел и попал в бронежилет ближнему к себе моджахеду, вооруженному арбалетом. Бронежилет пистолетную пулю выдержал. А автоматы пришедших сделали свое дело. С нарядом было покончено.