Последний бой комбата - Александр Тамоников

В результате умело спланированной, а главное, профессионально проведенной операции по захвату департамента госбезопасности самопровозглашенной Ичкерии, ровно в 17.00 18 января 1995 года усиленный третий батальон рязанского 137-го гвардейского парашютно-десантного полка, не понеся потерь ни убитыми, ни ранеными, овладел зданием. Это был один из основных, сильно укрепленных опорных пунктов противника. В ночь с 18 на 19 января батальоны тульского и наро-фоминского полков захватили гостиницу «Кавказ» и здание МВД, что в итоге привело к падению дома правительства. Однако Дудаеву и его ближайшим помощникам удалось уйти из Грозного. Каким образом? Об этом история умалчивает, существуют лишь предположения. Либо этому поспособствовали предательские действия руководства российской группировки войск, либо, что наиболее вероятно, Дудаев и его штаб покинули свою резиденцию сразу после того, как стало известно о взятии десантниками подполковника Голубятникова департамента госбезопасности. Как человек военный, Дудаев просчитал, что после его падения дальше оборонять центр города не имеет смысла, и ушел вместе со своим ближайшим окружением в неизвестном направлении. Но как бы то ни было, с потерей центра города война не закончилась. Общая оборона Грозного вооруженными отрядами сепаратистов продолжалась. Наступил переломный момент, российские войска перешли в общее наступление.

20 января 1995 года, четверг

После взятия департамента батальон Голубятникова, оставаясь на расширенном плацдарме, был временно переведен в резерв армейской группировки, находясь в тридцатиминутной готовности к выполнению любых задач командования. Штурмовые группы оставались в департаменте, восьмая рота и часть седьмой, зачистив подвал здания, вернулись на исходные позиции в поликлинику. Подразделения огневого прикрытия и тылового обеспечения занимали прежние позиции. Штаб батальона перешел на командный пункт, оборудованный в здании вокзала. Бойцы отдыхали после боев, приводили себя в порядок.

Обстановка 19-го и 20-го числа оставалась спокойной. Это объяснялось тем, что боевики, уцелевшие в ходе штурма, отошли на восток. И лишь северо-западный сектор до сих пор оставался нейтральной территорией. Российские войска его не контролировали. Но и угроза из «зеленки» никак себя не проявляла. То ли отряды боевиков покинули и этот сектор, то ли до времени затаились, выжидая, либо уйти, либо вновь решиться на боевые действия против федералов. От дудаевцев можно было ожидать всего, чего угодно. Вражеские снайперы продолжали обстреливать позиции батальона, но с дальних позиций. Существенного ущерба этот обстрел десантникам не наносил, но, как и прежде, заставлял соблюдать повышенные меры безопасности. День проходил спокойно. Командир батальона, начальник штаба, заместители по воспитательной работе и вооружению находились на командно-наблюдательном пункте. Офицеры наконец-то выспались, повеселели.

После обеда явился старший лейтенант Гротов. Поприветствовав заместителей, он козырнул комбату:

– Товарищ подполковник, разрешите обратиться?

– Обращайся, коль пришел, – ответил Голубятников. – Ты, наверное, по поводу Оксаны?

– Да! Из Рязани никаких новостей нет? Уже неделя прошла, как она уехала.

– У меня новостей нет. Но ты за девушку свою не волнуйся. Не пропадет.

– Как же не волноваться! А если до Рязани не доехала? Узнать бы...

– Хорошо! При первой возможности попытаюсь связаться с женой.

Во время обороны привокзальной площади в Грозном командир второго взвода седьмой парашютно-десантной роты старший лейтенант Гротов познакомился с местной девушкой, чья семья погибла еще до войны в результате несчастного случая – автокатастрофы. И с ходу влюбился. Оксане тоже приглянулся рослый, решительный парень. Она вместе с сотней других беженцев, потерявших кров над головой, пряталась от ужасов войны в подвале вокзала. Там ее и приметил Гротов. Понимая, что батальон долго не будет стоять на одном месте, Андрей переживал за девушку. Он уйдет дальше, а она, совершенно беспомощная и беззащитная, останется одна в разрушенном городе... Боялась этого и Оксана. Тогда Гротов обратился к командиру батальона с просьбой устроить ее в какую-нибудь тыловую часть российской военной группировки, в тот же госпиталь на любую должность. Но это оказалось невозможным. Однако Голубятников нашел выход из создавшейся ситуации. Он предложил отправить девушку в Рязань к своей супруге. Предложение было с радостью принято, и Оксану вывезли из города. С того времени прошла неделя.

Голубятников похлопал старшего лейтенанта по плечу.

– Не волнуйся, Андрей, все будет хорошо. Как свяжусь, все узнаю, сообщу тебе. А пока занимайся взводом. Отдых отдыхом, но люди пусть не расслабляются. Долго нам бездельничать не дадут.

Отправив взводного в роту, Голубятников сказал связисту:

– Надо с Рязанью связаться.

– Это возможно лишь по радиорелейной станции полка. Да и то с разрешения Бортнова.

– Придумаю что-нибудь.

Но ничего придумывать не пришлось. В двадцать ноль-ноль, перед ужином, позвонил командир полка. Голубятников взял протянутую штабным связистом трубку.

– Аркан на связи!

– Гранит! Завтра в девять ноль-ноль к тебе должны прибыть сотрудники ФСБ со своим спецподразделением. Твоя задача – передать им здание и архив, обнаруженный в подвале департамента. Своих людей оттуда и из поликлиники убрать, самому к десяти ноль-ноль прибыть на КП полка на совещание. Эфэсбэшников предупреди о мерах безопасности – чтобы на крышу не лезли и в окна не высовывались.

– Вас понял, – ответил Голубятников. – С ФСБ будет работать начальник штаба батальона. Я встречу их старшего, введу в курс дела и передам заместителю.

Вернув трубку сержанту Выдрину, Голубятников бросил через плечо начальнику штаба майору Кувшинину:

– Завтра прибудут эфэсбэшники. Займешься ими. Передашь здание департамента и поликлинику, а главное, архив, который Стрельцов обнаружил в ходе штурма. Ну, и поможешь обустроиться, введешь в обстановку, предупредишь о мерах безопасности, чтобы под снайперов не попали. В общем, поработаешь с ними.

– А куда штурмовые группы? – спросил Кувшинин.

– Завтра в десять на КП полка Бортнов собирает совещание. Думаю, на нем батальону будет поставлена новая задача. Потом и решим, куда кого перемещать. И еще. Старшего подразделения ФСБ я встречу сам, а уж потом ими займешься ты. А после совещания попробую связаться с Рязанью. Ты не знаешь, кто командует радиорелейной станцией?

– Точно нет, но наверняка кто-нибудь знакомый из батальона связи дивизии.

– Ладно, посмотрим.

После ужина комбат, приняв доклады командиров рот и проведя короткий инструктаж по телефону на предстоящую ночь, отправился отдыхать.